В. Мэнсфилд. Астрофизик об астрологии: благожелательный и критический взгляд. Ч. II

Вниманию интересующихся как астрологией, так и научными достижениями предлагается перевод второй части статьи Виктора Мэнсфилда, посвященной взаимоотношениям науки и астрологии, а также рассмотрению принципов синхронистичности и акаузальной упорядоченности. Перевод выполнен И. Ефременковым и А. Шлыковым. Автор комментариев — философ и астропсихолог Игорь Ефременков («Журнал Экзистенциальной Астропсихологии»). Перевод первой части статьи доступен по соответствующей ссылке.

ПЕРЕВОД ВТОРОЙ ЧАСТИ СТАТЬИ

III. Синхронистичность

Астрологи часто любят обращаться к принципу синхронистичности Карла Юнга, чтобы проиллюстрировать, как работает астрология. [Примечание Мэнсфилда. См. Alice O. Howell, Jungian Synchronicity in Astrological Signs and Ages (Wheaton, IL: Theosophical Publishing House, 1990).] К сожалению, данная тема весьма туманна, поскольку термин «синхронистичность» используется очень по-разному. Позвольте мне вкратце рассмотреть понимание этого термина Юнгом, которое, вполне возможно, будет полезным для исследования акаузальной матрицы астрологии. Согласно Юнгу, синхронистичность является акаузальной смысловой связью между внутренним психологическим состоянием, подобным сну, фантазии или чувству, и внешним событием. Однако термины «акаузальный» и «смысловой» требуют уточнений.

Юнг использовал термин «причинность» в общепринятом смысле — именно так, как я использовал его выше. Понятие акаузальности в рамках концепции синхронистичности исключает любую причинную связь между объективным событием и субъективным состоянием – это то, что я называю горизонтальной акаузальностью, поскольку объективные и субъективные элементы находятся на одном уровне известного смыслового содержания. Он также исключил любые трансцендентные причины, будь то архетипы или ангелы, — а это уже то, что я называю вертикальной акаузальностью, поскольку ведь трансцендентное (т.е. то, что находится «вверху»)1 неправильно понимать как причину синхронных явлений, (происходящих «внизу»)2. При этом Юнг не стремился полностью заменить категорию причинности чем-то другим, – он лишь дополнил ее новым объясняющим принципом, который является акаузальным как в горизонтальном, так и в вертикальном смыслах.

Связующий смысл, имеющий место в синхрониях, – это не продукт Эго, а выражение личностной индивидуации, которая пытается трансформировать Эго. Стало быть, синхронные явления – это драматическое выражение индивидуации, «созидания души»3, или же способ природы выявить то, кем нам предназначено стать, аутентичное выражение нашей уникальной целостности. Поэтому в данном контексте «смысл» – это технический термин для Юнга. Позвольте мне проиллюстрировать эти идеи с помощью одного из «анонимных сообщений от первого лица», которое я привожу в своей недавней книге «Синхронистичность, наука и созидание души». [Примечание Мэнсфилда. См.: Mansfield, Synchronicity, Science, and Soul-Making.]

В синхронистичных случаях, как и в астрологии, понять смысл, встроенный в конкретный опыт, всегда непросто. Чтобы помочь распаковать часть смысла этой истории, я предварю ее коротким стихотворением под названием «Безумная Джейн разговаривает с епископом» Уильяма Батлера Йейтса. Здесь Йейтс изобразил напыщенного епископа, повстречавшего мудрую старуху, которая объясняет, как Любовь зачастую разрывает нас на части, прежде чем сделать нас целыми, – центральная тема в той истории, которая, несомненно, знакома многим из нас.

Епископ толковал со мной,
Внушал и так и сяк:
«Твой взор потух, обвисла грудь,
В крови огонь иссяк;
Брось, говорит, свой грязный хлев,
Ищи небесных благ».

«А грязь и высь — они родня,
Без грязи выси нет!
Спроси могилу и постель —
У них один ответ:
Из плоти может выйти смрад,
Из сердца — только свет.

Бывает женщина в любви
И гордой и блажной,
Но храм любви стоит, увы,
На яме выгребной;
О том и речь, что не сберечь
Души — другой ценой.»

Сон о свадьбе

В моем случае феномен синхронистичности имел место в форме сновидения, которое предвосхитило важное событие в моей жизни. Около двадцати лет назад, через пару лет после окончания колледжа, я встречалась с однокурсником из Индии, – страны, чья культура меня очаровывала. Наша связь продолжалась около двух лет, и мы даже подумывали о браке, однако не были готовы бороться с нашими семьями и их консервативной закрытостью по отношению к культурным и религиозным различиям.

В середине декабря мой друг впервые за шесть лет навестил своих близких, пообещав увидеться со мной через несколько недель. Медленно прошел январь, но он так и не возвратился, и никаких вестей от него не было.

Ночью 2-го или рано утром 3-го февраля я проснулась от тревожного сна. Он состоял из двух частей.

Сначала я находилась в большом банкетном зале, пытаясь накрыть столы для торжества. Это должна была быть моя свадьба, но, как бы я ни старалась, чашки опрокидывались, а посуда никак не хотела меня слушаться. Посреди этого расстройства вошел мой преподаватель философии Энтони. Он был в костюме шута и начал жонглировать большими пронумерованными карточками. Высоко подняв карточку с номером «7», он сообщил мне: «Будущая свадьба состоится седьмого».

Затем картина поменялась, и я уже лежала на операционном столе перед страшными врачами, похожими на нацистов. Они показывали мне большой цветной буклет, на котором во всех анатомических подробностях была изображена операция, которую они собирались сделать. Я поняла, что они хотят переставить мои внутренние органы каким-то жутким и извращенным способом, и скорее всего с летальным исходом. Однако мне как-то удалось от них сбежать.

Утром я рассказала о сне своей близкой подруге Джейн, с которой мы вместе ночевали, но никто из нас не мог понять, что бы он мог означать. Я не могла себе представить, какое отношение может иметь ко мне свадьба, назначенное на 7-е число, и поэтому следующие пять дней оставалась в недоумении, ощущая только неконтролируемый страх, вызванный второй частью сна, и желая узнать, что же произойдет 7-го.

На следующей неделе, 7-го февраля, я получила долгожданное письмо из Индии, подписанное хорошо знакомой мне рукой и со штампом даты отправления от 3-го февраля. По непонятным причинам в конверте находилось напечатанное приглашение на свадьбу в Индии, назначенную как раз на сегодня. Я читала и перечитывала имена виновников торжества – и почему-то в качестве имени жениха было указано имя моего друга. Но разве это не ошибка? Я неоднократно перечитывала напечатанный текст, пытаясь как-то переварить информацию, одновременно отвергая ее. А не может быть так, что речь о его брате, имя которого я просто неправильно прочитала, и что это именно он внезапно решил жениться?

Но мой друг приложил рукописное письмо, в котором рассказал, что его поездка домой оказалась очень тяжелой. Его семья была недовольна его американизированным образом жизни, несмотря на академические и профессиональные успехи. Близкие начали сильно давить на него, чтобы он остался дома. В конце концов, чтобы удержать его дома, они были вынуждены перейти от разнообразных угроз к решению о его немедленном браке с дочерью друзей семьи. Ни о чем подобном он даже не помышлял, когда отправлялся домой. В том же письме он умолял о прощении, обещая, что, конечно же, всегда будет меня помнить и с нетерпением будет ждать, когда мы увидимся: через пару недель он должен вернуться в Соединенные Штаты со своей невестой.

Эмоционально я была раздавлена этой новостью, но сама точность предвосхищения будущего [predictive accuracy] в сновидении меня потрясла. Сновидение случилось в тот же день, когда письмо было отправлено, а дата, фигурирующая во сне, – это та самая дата, когда оно было получено, и она же – дата роковой свадьбы. Таким образом, я не только неожиданно почувствовала, каково это – получить смертельный удар, но и лицом к лицу столкнулась с убедительными и ценными свидетельствами существования духовной реальности [mental world], которая каким-то образом управляет твердой, чисто физической реальностью привычного мира. Отныне то, что раньше я изучала только теоретически – то, что философия, юнгианская психология и мистицизм говорят о творческих и экстраординарных ресурсах сознания4 – теперь я была вынуждена начать воспринимать всерьез.

Позже моя подруга Джейн, скептик и рационалистка, говорила, насколько ее впечатлила подлинность сновидения и его способность предвосхищать события [predictive power]. Я же со своей стороны чувствовала, что не будь у меня свидетеля всего произошедшего, я бы, наверное, убедила себя, что сфабриковала все это, – каким бы достоверным оно ни казалось в тот момент.

Поскольку содержание письма в итоге дошло до меня окончательно, я в полной мере осознала трудный путь, который мне теперь предстоит. Я невольно колебалась на пороге парадоксального процесса, в котором вчерашний любовник в одночасье превращается в экс-любовника – типичный парадокс царства Эроса. Мне некого было винить в этом болезненном для меня событии: мой друг всего лишь подчинился семейным обязательствам; его семья хотела для него только самого лучшего; и его новоиспеченную жену тоже никак нельзя было заподозрить ни в чем дурном. Оставалось только вглядываться в себя и поражаться невероятности своего положения, которое столь явно отражалось на моем лице. Передо мой теперь стояла невозможная задача: каким-то образом по-новому понять и переварить все то, что раньше я воспринимала как находящееся всегда «где-то там» и оценивала на дистанции от себя, – не превратившись при этом в бездушное существо.

Эмоциональный хаос и внутренние трансформации, которые произошли в последующие несколько месяцев, кажется, были символически представлены второй частью того сновидения. Я оказалась в состоянии, похожем на траур, в котором мир обесценился, а жизнь приобрела качества автоматизма и безжизненности, – мною же двигал только инстинкт выживания. Это была одинокая борьба, несмотря на поддержку близких друзей. Я ощущала себя странно раздробленной, иногда – как героиня банальной мелодрамы, в другое время – изо всех сил стараясь привнести разум в это безумие. А кроме того, мне было стыдно ощущать себя жертвой обстоятельств, в которых в каком-то смысле были повинны мои же собственные романтические иллюзии.

Тем не менее, глубинам, которые я испытала, еще было что мне предложить. У процесса реализации души есть что-то вроде темной изнанки, которая ему противодействует, привнося в него смерть и распад, — необходимое для реструктуризации души алхимическое nigredo, требующее длительного времени, прежде чем мы сможем совершить ее окончательную трансформацию в золото.

Возможно, сон был предупреждением или способом подготовить меня к предстоящему событию, хотя сама эта подготовка была бессознательной. Или, может быть, он усилил или интенсифицировал сам тот предстоящий опыт. Этот сон возвестил о важных изменениях в моей психологической / духовной жизни, и что касается внезапного окончания моего романа, то тут недостаточно было просто спровоцировать изменения, — сон еще и акцентировал их смысл [emphasized the point]. Но он также предоставил живое и ясное указание на то,  что мой опыт должен быть организован вокруг более высокого принципа. Я больше не была всего лишь жертвой случайных судорог [workings] хаотической Вселенной, — скорее, у моей боли был смысл обещания другого вектора и предназначения моей жизни. И этот смысл дал чувство направления, которое помогло мне выбраться из эмоциональной дезорганизации и депрессии.

Иллюстрация из статьи В. Мэнсфилда.

На этом примере мы хорошо видим, что внутреннее состояние (сон) не было причиной внешнего события (свадьба в Индии). Маловероятно и то, что свадьба в Индии вызвала такой подробный сон, в котором фактически предвосхищается почти смертельная реорганизация психики. Если мы будем следовать Юнгу, мы также не можем сказать, что причиной явления синхронии стало бессознательное, или архетип Эроса или Самости. Вместо этого мы должны сказать, что акаузальная связь – это сам трансцендентный смысл, который одновременно воплощается в субъективных и объективных событиях. Это смысл, целью которого является трансформация индивида, это само выражение индивидуации.

Этот пример также показывает пространственно-временной трансцендентный аспект синхронистичности, и мы видим, что информация здесь поступает непосредственно через психику, а не через обычные сенсорные каналы. Наверное, самый глубокий аспект синхронистичности заключается в том, что подобные явления эмпирически демонстрируют, что психика и материя в основе своей имеют нечто общее [unity]. Этим их единством и можно объяснить нуминозность таких явлений5.

Очевидный посыл юнгианской психологии заключается в том, что внутренний мир наших сновидений, фантазий и чувств содержит в себе великую преобразующую мудрость. Но случаи синхронистичности еще и демонстрируют, что иногда эта мудрость, этот преобразующий смысл проявляется во внутреннем и внешнем мирах одновременно, тем самым еще сильнее привлекая наше внимание к возвращению очарования [re-enchants] и божественности в мир. С астрологической же точки зрения можно сказать, что через движения планет мудрость говорит с нами непрерывно.

Продолжение читайте здесь.


1 «…исключил любые трансцендентные [transcendental] причины, будь то архетипы или ангелы,… поскольку ведь трансцендентное [the transcendent] (т.е. то, что находится «вверху») неправильно понимать как причину синхронных явлений, (происходящих «внизу»)». С терминами «трансцендентное» и «трансцендентальное» (которые берут свое начало в философии Канта) здесь всё как раз наоборот. Мэнсфилд использует оба, – мы же переводим их тут всегда только как «трансцендентное». У Канта «трансцендентное» означает все, находящееся за пределами опыта; то, что не может быть дано в опыте. Таковы, например, вопросы существования Бога или бессмертия души. С этой точки зрения, «архетипы или ангелы», которые Мэнсфилд называет «transcendental», на наш взгляд, корректнее было бы называть как раз «трансцендентными» (а не «трансцендентальными»). При этом строчкой ниже то, что автор метафорически называет «находящимся вверху», он вполне справедливо называет уже «трансцендентным».

Именно так и сам Юнг понимал онтологический статус архетипов самих по себе, отличая их от «архетипических образов». Вторые – это как бы полномочные представители первых в психике, они переживаются на опыте (например, в сновидениях). Первые же, по Юнгу, не психичны, — они имеют «психоидную» (т.е. квази-психическую) природу, и сами по себе в человеческом психологическом опыте не даны. Иначе говоря – трансцендентны. «Трансцендентальными» же Кант называет сами «условия возможности» любого опыта. Таковы, например, пространство и время как «априорные формы чувственности», только благодаря которым мы вообще и можем иметь контакт с миром (располагая события в последовательности, а физические вещи друг рядом с другом).

В приведенном тексте нам нигде не удалось обнаружить необходимость употребления этого второго термина. Интересно, что когда сам автор ниже говорит о «пространственно-временном трансцендентном аспекте синхронистичности», он как раз по праву использует слово «transcending». Поскольку речь здесь о чем-то прямо противоположном Канту: существуя вне пространства и времени, Психе именно в этом своем качестве способна проявлять себя прямо в мире нашего человеческого опыта. (В этом, собственно, сама суть феноменов синхронистичности).

2 «…синхронных явлений» – в оригинале просто «synchronicity», как и везде по тексту. В последние годы из-за частого (в определенных культурных кругах) использования этого термина его смысл все более размывается, — в силу непроясненности контекстов употребления. (О чем и сам Мэнсфилд вскользь упоминает еще в конце 90-х). В результате «синхронистичность» становится все больше похожа на какой-нибудь полтергейст или йети: многие о ней говорят, но мало кто ее наблюдал… Вероятно, английский язык допускает возможность удерживать сразу 2-3 разных значения этого слова одновременно. Но по-русски во избежание путаницы (внутри и без того запутанной и столь экзотичной темы) нам представляется более внятным – в зависимости от контекста – использовать три варианта перевода «synchronicity». «Синхронистичность» – когда речь идет собственно о теоретической конструкции Юнга, о самой концепции. «Синхронные / синхронистичные явления» – непосредственно сами случаи, которые призвана объяснить та концепция (напр., знаменитый случай Юнга со скарабеем или вещий сон, описанный в данном сообщении). «Синхронии» – сама пара событий (внутреннее и внешнее), составляющая «синхронное явление / феномен / кейс / случай», объясняемое «концепцией синхронистичности». Грамотную и продуманную эпистемологическую критику понятия «синхронистичность» также см. в работе юнгианского аналитика и философа Вольфганга Гигериха «Серьезное недоразумение: Синхронистичность и Создание Смысла».

3 «Созидание души» (soul-making) – один из ключевых терминов архетипической психологии Джеймса Хиллмана, который тот в значительной степени противопоставляет юнгианской «индивидуации». Согласно Хиллману, это гораздо более многовекторный и неоднозначный экзистенциально-психологический процесс, чем «индивидуация», поскольку он не подчинен стремлению к единому центру (т.е. к Самости и ее целостности). Мэнсфилд, однако, использует тут оба эти термина как синонимы, через запятую.

4 «…о творческих и экстраординарных ресурсах сознания» – «about the creative and projective capacity of mind». В контексте темы статьи примечательна двусмысленность английского «projective». Его первое и наиболее распространенное значение – «проективный», отсылающее среди прочего к психоаналитическому и к психологическому понятию проекции. Человек со сциентистскими установками, не исключено, перевел бы это как «способность сознания к проекциям». (Правда, в этом случае ему было бы весьма проблематично объяснить себе содержание всего остального текста). Ошибочно посчитав, что речь идет о всего лишь внутренних проекциях, не имеющих внешнего коррелята. Однако у этого слова есть и менее распространенное значение. Частичные синонимы для «projective» в этом втором смысле – «outstanding» и «remarkable», одно из значений которых – «выдающийся, недюжинный, удивительный». Стало быть, в контексте этого рассказа задействуется совсем другой комплекс значений «projective»: необычный / экстраординарный / удивительный / необычайный.

О классической сциентистской интерпретации всего, что не укладывается в рационалистическую картину мира, именно как чистой проекции см. здесь: «Эта часть сатурнианских импульсов проявляет себя через полное и настойчивое отрицание нептунианского паттерна: все метафизическое, одухотворенное, сверхъестественное, трансцендентное, вневременное и бесконечное рассматривается как наивная иллюзия и всего лишь проекция желаний, как теневая сторона принципа Нептуна …В случае с Бэконом мы видим… стремление к постоянному разоблачению любых иллюзий и наивных проекций …Как и Фрейд с его психоаналитической деконструкцией религии, особенно в «Будущем одной иллюзии», где религия как таковая объясняется как психологический осадок детских проекций представлений о всемогущем отце». (Ричард Тарнас. Идеальное и Реальное. Сатурн – Нептун.)

А об одном из проявлений творческих и экстраординарных способностей сознания, – о «созидающем воображении» (в особом, специальном, не повседневном смысле этого термина) как о «высокоразвитом воображении» см. Примечание 14 здесь: «Нам не следует смешивать психологическую созидающую способность с прекрасными внутренними образами» (Джеймс Хиллман).

5 «Этим их единством и можно объяснить нуминозность таких явлений». См. Примечание 7 здесь.

Источник: Mansfield V.N. An Astrophysicist’s Sympathetic and Critical View of Astrology. А plenary talk given at the Cycles and Symbols Conference, «The Return of Soul to the Cosmos» in February, 1997 // The Mountain Astrologer. — 1997. — № 8.

Перевод: © И. Ефременков, © А. Шлыков, 2017. Автор комментариев — философ и астропсихолог Игорь Ефременков (Журнал Экзистенциальной Астропсихологии).

Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.