Эдвард Эдингер о снах, символической жизни и индивидуации

В данной статье мы продолжаем изучать наблюдения Эдварда Ф. Эдингера (1922-1998), крупного американского аналитического психолога (который одновременно был психотерапевтом и психиатром), содержащиеся в его резонансной работе «Эго и архетип: индивидуация и религиозная функция психики» (1972). Особый упор в цитировании сделан на материалах, касающихся толкования сновидений и понимания роли символов в процессе индивидуации (внутреннего роста). С содержанием более ранней статьи на ту же тему вы можете ознакомиться по соответствующей ссылке.

«Символы представляют собой спонтанные плоды архетипической психики. Символ невозможно изготовить, его можно только обнаружить. Символы выполняют роль носителей психической энергии, именно поэтому их необходимо рассматривать как нечто живое. Они, сознательно или бессознательно, передают эго жизненную энергию, которая поддерживает, направляет и мотивирует человека.

Архетипическая психика постоянно создает устойчивый поток живых символических образов. Обычно такой поток образов сознательно не воспринимается, исключение составляют сновидения и фантазии в состоянии бодрствования, когда сознательный уровень внимания снижен. Тем не менее у нас есть основания полагать, что даже в состоянии полного бодрствования этот поток символов, заряженных действенной энергией, продолжает свое течение незаметно для эго. Символы проникают в эго, побуждая его идентифицироваться с ним и неосознанно разыгрывать их. Существует и иная возможность: символы изливаются во внешнюю среду через проекции, вызывая у человека очарованность и поглощенность внешними объектами и действиями» (с. 163-164).

«Конечная цель юнгианской психотерапии — сделать символический процесс осознанным. Для осознания символов прежде всего необходимо знать, как ведет себя символ на бессознательном уровне. <…> Основное предположение состоит в следующем: бессознательный символ проживается, но не воспринимается. Динамизм бессознательного символа проживается только как желание или стремление к какому-то внешнему действию. За этим стремлением не виден образ. Чисто психологический смысл не обнаруживается за побудительной силой символического образа, во власти которого оказался человек. Отождествленное с символическим образом эго превращается в его жертву, обреченную на конкретное проживание смысла символа вместо его сознательного понимания1» (с. 169).

«В определенной форме символическая жизнь является необходимым условием психического здоровья. Без символической жизни эго отчуждается от надличностных истоков и становится жертвой своего рода космической тревоги. Сновидения нередко пытаются исцелить отчужденное эго, передавая ему ощущение его истоков. Приведем пример такого сновидения. Сновидица пыталась разрешить проблему отчуждения эго от Самости. Она стала жертвой глубоких чувств депрессии, никчемности и бессмысленности своей жизни и способностей. Тогда ей приснился следующий сон:

"Со мной заговорил старик, который одновременно был священником и раввином. Я слушала его, и сказанные слова глубоко тронули мою душу, я почувствовала, что исцеляюсь. Казалось, его устами говорил сам Бог. Я поняла, что разрешился вечный вопрос, который всегда жил во мне. В какое-то мгновение я осознала, почему это произошло. Беседуя со мной, он позволил мне соприкоснуться с чем-то таким, что я когда-то давно знала, еще до своего рождения".

Сновидение произвело на сновидицу сильное впечатление, она восприняла его как нечто исцеляющее, получила ответ на вечный вопрос о смысле ее жизни. Но в чем состоял ответ? Пробудившись, она не могла сразу вспомнить, что говорил старец. Затем неожиданно вспомнила древнееврейскую легенду, которую однажды прочитала в какой-то книге. Тут-то она и поняла, что священник (раввин), в сущности, беседовал с ней об этой легенде» (с. 175).

«Сновидения являются выражением оси эго-Самость. Каждое сновидение можно рассматривать как письмо, отправленное в Египет, чтобы разбудить нас. Если мы и не способны прочесть письмо, то, по крайне мере, обязаны вскрыть его и попытаться прочесть.

Я знаю человека, которому анализ и интерпретации сновидений были совершенно безразличны. Он изучал свои сновидения и пришел к заключению, что сновидения вообще не имеют никакого смысла. Они вызваны физическими ощущениями, которые испытывает человек в постели, например запутавшись ногами в одеяле или лежа на руке. Здесь необходимо обратить внимание на сны, которые снились человеку с такой сознательной установкой. Ему снился ряд повторяющихся кошмаров. Ему снилось, что он стоит по колено в трясине и постепенно погружается в нее, не будучи в состоянии даже пошевелиться. Иногда ему снилось, что он слепой, а иногда — что он парализованный калека.

Образы сновидений нередко указывают непосредственно на функционирование оси эго-Самость. Это относится и к сновидению, в котором фигурирует священник-раввин. Мне встречались рассказы о сновидениях, в которых присутствовал образ острова, нуждающегося в связи с материком. Приведем пример такого сновидения.

Человеку приснилось, что он находится на острове, расположенном в нескольких милях от материка. На берегу острова появляется большая связка телефонных кабелей. Кабели связаны с материком, и сновидец осознает, что это важное достижение в области связи. Его соседи считают, что телефонные кабели отвратительны, и собираются выбросить их в море, но сновидцу удается убедить их в том, что телефонные кабели представляют ценность.

В этом сновидении представляется значимым, что соседи считают телефонный кабель уродством и выступают против него. У сновидца сильно развито эстетическое чувство, и его суждения о ценностях основаны на эстетических соображениях. Для того чтобы признать ценность нового способа связи с материком, то есть с архетипической психикой, сновидец должен освободиться от тирании эстетизма, которая не признает никаких ценностей, кроме собственных. Это свидетельствует о том, что встреча с осью эго-Самость и символической жизнью происходит через низшую функцию, то есть самую слабую часть личности. Осознать нечто, запредельное для эго и поддерживающее нас, можно только через понимание и принятие нашей слабости» (с. 185-157).

«Я хотел бы обратить ваше внимание на символизм света в этом сновидении. Сновидение начинается на рассвете. Рассвет становится светлее, когда мудрецы появляются на крыше. В кульминационный момент сновидения рассвет достигает еще большей яркости. Свет олицетворяет сознание. У всех народов мира существуют мифы о творении, в которых описывается создание света. В таких мифах говорится о создании эго, которое является светом сознания, рожденным из тьмы бессознательного. Аналогично этому рассвет является ежедневным рождением света солнца и поэтому может быть образом рождения сознания» (с. 191).

«…первоначально символ представлял собой половинку предмета, и соединение половинок позволяло восстановить первоначальный, целостный предмет. Этот процесс соответствует нашему пониманию психологической функции символа. Символ приводит нас к недостающей части цельного человека. Он позволяет установить связь с нашей изначальной всеобщностью. Символ исцеляет нашу расщепленность, отчужденность от жизни. Поскольку цельный человек значительно больше, чем эго, символ реализует нашу связь с надличностными силами, которые являются источником нашего существования и нашего смысла. Поэтому необходимо относиться с почтением к субъективности и развивать символическую жизнь» (с. 192-193).

"…если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною; ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее; какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?"

С психологической точки зрения крест можно рассматривать как предназначение Христа, его уникальную жизненную модель, которая должна быть исполнена. Заповедь «возьми крест свой» предполагает признание и осознанное воплощение своей особой модели целостности. Попытка буквального и конкретного подражания Христу свидетельствует о наличии в понимании символа конкретизирующего заблуждения. С символической точки зрения жизнь Христа служит парадигмой, которую необходимо рассматривать в контексте собственной уникальной реальности человека. Она не есть нечто, достойное рабского подражания» (с. 199-200).

«Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Основной принцип аналитической психологии состоит в том, что бессознательное относится к эго так, как эго относится к бессознательному. Например, если эго проявляет тактичность и доброту по отношению к тени, то и тень помогает эго. Если эго милостиво, оно получит милость изнутри. Противоположное следствие имеет следующий вид: «поднявший меч от меча и погибнет» (с. 203).

«Депрессия означает «придавленность» чрезмерным грузом, грузом ответственности и ожиданий от самого себя. То, что человек страдает, создает основу для самобичевания, которое может принять почти глобальные масштабы. В один из особенно сильных депрессивных периодов пациентке, подверженной депрессии, приснился следующий сон (я привожу его неполное описание):

"Я вижу грязного старика, который сидит на скамейке. Он одет в лохмотья и покрыт грязью. Он похож на человеческое отребье, на неприглядного нищего, изгнанного из общества. Он - изгой, "самый ничтожный среди нас".

Этот человек говорит: "Они должны разрешить проблему мелких животных". Тогда я окидываю его внимательным взглядом. Он сидит на скамейке, расположенной справа от меня. На его коленях лежат три мертвые крысы и мертвый серый кролик.

Затем я замечаю, что вокруг его головы летает облако из мошек. Они покрывают всю его голову, забились в саму голову, в нос и глаза. Сначала мне кажется, что это гало. Потом, вместо испуга и желания убежать, меня охватывает чувство сострадания к старику. Аналитик говорит: "Это - Христос". Мы решаем позвать кого-нибудь, чтобы помочь ему".

Это замечательное сновидение показывает, насколько актуален христианский миф для психики современного человека. Сновидение вызывает в нашей памяти слова:

"Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному их сих братьев Моих меньших, то сделали Мне".

Жалкая фигура оборванного грязного нищего с мертвыми животными на коленях ярко передает презираемые и отвергнутые стороны сновидицы. Ее сознательное отношение к своей слабой, страдающей стороне отражается в состоянии бродяги. Особенно поражает тот факт, что бродяга приравнивается к Христу. Это может означать только одно: то, что сновидица считает самым постыдным в себе самой, абсолютно неприемлемым, в действительности составляет высшую ценность, Самого Бога. При правильном подходе такой сновидение может привести к формированию нового отношения к своей слабости, а именно к принятию существования внутреннего низшего человека как пути к Самости» (с. 228-229).

«Широко распространенное употребление фрейдистского термина «нарциссизм» служит прекрасным примером неправильного понимания любви к себе. Миф о Нарциссе предполагает нечто совершенно отличное от избытка любви к себе. Нарцисс был юношей, который отверг всех желающих получить его любовь. В отмеску Немезида устроила так, что он влюбился в собственное отражение в воде и умер в отчаянии от невозможности обладать объектом своей любви.

Нарцисс олицетворяет отчужденное эго, которое не способно любить, то есть проявить интерес к жизни и направить поток либидо на нее, поскольку оно еще не установило связь с самим собой. Влюбленность в отраженный образ самого себя может означать только то, что человек еще не владеет собой. Нарцисс стремится соединиться с собой именно потому, что он отчужден от собственного бытия.

С замечательной ясностью эту мысль выразил Платон в «Диалогах»: мы любим то и тоскуем о том, чего нам не хватает. Таким образом, в своем исходном мифологическом понимании нарциссизм предполагал не бесполезный избыток любви к себе, а нечто прямо противоположное, удрученное состояние тоски по еще не существующему обладанию собой. Решение проблемы Нарцисса состоит в осуществлении любви к себе, а не в отречении от нее. Здесь имеет место распространенная ошибка морализующего эго, которое старается создать любящую личность через искоренение любви к себе. Это глубокая психологическая ошибка, которая приводит лишь к расщеплению в психике. Удовлетворенное самолюбие является необходимым условием для подлинной любви к любому объекту и формирования потока психической энергии вообще» (с. 240-241).

«Если считать, что переживание индивидуальности имеет два центра, эго и Самость, тогда упомянутые противоречия займут свое место. Эго олицетворяет некоторое воплощение, сущность, которая участвует в превратностях времени, пространства и причинности. Самость, как центр архетипической психики, пребывает в ином мире, который находится за пределами сознания и конкретизирующих форм его восприятия. Эго составляет центр субъективной идентичности, а Самость — центр объективной идентичности. Эго живет на земле, имя Самости написано на небесах.

<…> Это означает, что было бы заблуждением отождествлять нашу индивидуальность с какими-либо из наших дарований, функций или особенностей. Но именно это мы очень часто делаем. Если человек чувствует себя неполноценным или подавленным в присутствии людей, которые обладают более высоким умственным развитием, прочитали больше книг, больше путешествовали, более знамениты, более искусны или лучше разбираются в искусстве, музыке, политике или иной сфере человеческой деятельности, тогда этот человек совершает ошибку, отождествляя одну из своих особенностей или функций со своей сущностной индивидуальностью. Он чувствует себя неполноценным, потому что одна из его способностей оказывается хуже, чем способность другого человека. Затем это чувство неполноценности приводит человека либо к депрессивному замыканию в себе, либо к защитным усилиям, к конкурентным попыткам доказать, что он не является неполноценным. Если такой человек сможет осознать, что его индивидуальность и личное достоинство находятся за пределами всех конкретных проявлений, тогда достижения других людей больше не будут угрожать его чувству безопасности.

Это чувство врожденного достоинства предшествует поступкам и достижениям и не зависит от них; оно составляет тот бесценный вклад, который оставляет в психике переживание искренней родительской любви. При отсутствии такого переживания человеку необходимо кропотливо искать в глубинах бессознательного его внутренний эквивалент, монаду, которую нередко символизирует мандала. Это переживание вызывает у человека ощущение сверхличной основы бытия и позволяет ему почувствовать, что он имеет право на существование таким, какой он есть на самом деле. Богословским эквивалентом этого переживания является оправдание перед Богом» (с. 249-250).

«Рассеянность, или множественность, как психологическое состояние может рассматриваться либо с внутренней, либо с внешней точки зрения. С внутренней точки зрения множественность представляет собой состояние внутренней фрагментированности, включающее ряд относительно независимых комплексов, которые при соприкосновении с эго вызывают изменение в настроении и установке и дают человеку понять, что он не единственен, а множествен. С внешней точки зрения множественность проявляется через экстериоризацию, или проецирование частей индивидуальной психики во внешний мир. Находясь в таком состоянии, человек обнаруживает, что его друзья и враги, надежды и страхи, его источники поддержки и угроза потерпеть неудачу конкретизируются во внешних людях, объектах и событиях. Состояние рассеянности исключает возможность переживания существенной индивидуальности. Человек находится в плену у «десяти тысяч вещей».

Внутренний и внешний аспекты составляют лишь две точки зрения на одну и ту же реальность. С любой точки зрения необходим процесс собирания. Этот процесс занимает большую часть времени в ходе личного анализа. Анализируемый должен снова и снова говорить и осознавать: «в этом я», независимо от того, с чем он имеет дело — с образом сновидения или с аффективно окрашенной проекцией. Процесс собирания себя или, лучше сказать, воспоминания себя предполагает принятие в качестве собственных всех тех аспектов жизни, которые были упущены в процессе развития эго. Очень постепенно в ходе этого процесса приходит осознание того, что за кажущейся множественностью скрывается единство и что именно это предсуществующее единство в первую очередь и побудило к выполнению трудной задачи собирания себя» (с. 261).

«Одно из важнейших открытий Юнга — открытие психологического значения числа четыре, связанного с символизмом психической целостности и с четырьмя функциями. Смысл четверицы, или кватерность, составляет основу всей его теории психики, как в части ее структуры, так и в части цели психического развития, процесса индивидуации. Поэтому мы должны обращать пристальное внимание на проявления символизма четверицы, или кватерности, в сновидениях и в образах мифов и фольклора.

Однако существуют и другие числовые мотивы, которые имеют широкое распространение. Быть может, чаще всего встречается мотив троек. Придавая первостепенное значение четверице, Юнг в большинстве случаев был склонен истолковывать троичные образы как неполные или усеченные четверицы. <…> …архетип троицы, или трехчастности, и архетип четверицы, или четырехчастности, относятся к двум различным аспектам психики, каждый из которых обоснован, уместен и завершен в собственной сфере. Образ четверицы выражает цельность психики в ее структурном, статическом или вечном смысле, тогда как образ троицы выражает цельность психологического переживания в его динамическом, развивающем, временном аспекте.

Образы четверицы, мандалы возникают в моменты психической нестабильности и создают ощущение стабильности и покоя. Образ четверичной природы психического обеспечивает стабилизирующую ориентацию. Он позволяет взглянуть на статическую вечность. <…> С другой стороны, символы троицы предполагают рост, развитие и движение во времени. Они окружают себя динамическими, а не статическими ассоциациями» (с. 267-272).

«Триединые образы относятся к функциональным, или динамическим, божествам в противоположность структурным божествам. Другими словами, они персонифицируют психический динамизм на всех его стадиях. С этой точки зрения троица могла бы олицетворять и полноту, и четверицу, но это уже была бы полнота иного рода. В первом случае это была бы полнота различных динамических стадий эволюционного движения, а во втором это была бы полнота структурных элементов. Число три символизирует процесс, а число четыре — цель» (с. 276).

«Триединый временной процесс разрушает статическое, вечное состояние и подчиняет его развитию событий во времени, которое предполагает повторение и разрушение конфликтов в соответствии с формулой «тезис, антитезис и синтез».

Другой пациентке приснился следующий сон:

Она в качестве ученицы находится в классе. Она уверена, что выучила свой урок. Когда ее попросили прочесть по памяти свое задание, она начинает читать таблицу умножения на четыре: четыре умножить на один, четыре умножить на два и т.д. Учительница прерывает ее, говоря, что не это было задано. Задание состоит в умножении трехзначных чисел на четыре. Чувство уверенности покидает сновидицу, и тогда она понимает, что еще не умеет умножать трехзначные числа в уме, и в замешательстве садится на место.

Число четыре вызвало у нее ассоциацию с четверицей психической целостности, с мандалой. По поводу трехзначности чисел она сказала, что они утроили трудность умножения и напомнили ей о христианской Троице.

Это сновидение имеет непосредственное отношение к предмету нашего исследования. В домашнее задание не входило изучение простой одномерности четверицы. Напротив, четверица должна быть выполнена в трехмерности, что делает задачу гораздо более сложной и трудной. Качество четверицы, или психической полноты, должно быть актуализировано путем подчинения тройному процессу реализации во времени. Приходится подчиняться мучительной диалектике процесса развития. Четверица должна быть дополнена троицей» (с. 284-285).

«Если жизнь человека направляется ощущением божественного предназначения, в психологическом отношении это означает, что эго освободилось от своих эгоцентрических забот и подчинилось Самости. В какой-то мере на эту идею указывает характер задачи, поставленной во сне. Необходимо ампутировать человеческие руки. Этот довольно неприятный примитивный образ отражает психологический процесс. В алхимии подобный образ встречается в виде льва с отрубленными лапами… В более крайней форме — в виде расчлененного человека — этот образ можно найти в трактате Splendor solis… Руки служат орудием сознательной воли. Поэтому отсечение рук соответствует чувству бессилия, которое испытывает эго. Как сказал Юнг, «…переживание Самости неизменно означает поражение эго».

В сновидении следующий этап выполнения поставленной задачи состоит в объединении отсеченных рук в форме шестигранника. Здесь содержится указание на объединение противоположностей, правого и левого, сознательного и бессознательного, хорошего и плохого. В результате объединения получается фигура, состоящая из шести частей» (с. 321-322).

«Число шесть связано с выполнением и воплощением творческой задачи. В Книге Бытия мир был создан за шесть дней, причем последний акт — создание Адама — пришелся на шестой день. Иисус был распят на кресте в шестой день недели. Юнг приводит цитату из книги Дж. Линдус, по мнению которой…

"…число шесть весьма искусно в порождении, ибо оно четно и нечетно, будучи причастным активной природе по причине нечетности и материальной природе по причине четности, отчего древние называли его браком и гармонией. <…> И еще они говорят, что оно женское и мужское. <…> А другие говорят, что число шесть порождает душу, поскольку размножается в мировой сфере и поскольку в нем объединяются противоположности" (с. 324).

«Как правило, образ вина в сновидениях передает значения, сходные с алхимическим использованием этого символа2. Кроме того, он нередко ассоциируется с кровью Христа. Например, молодому человеку, обнаружившему в себе склонность к расплескиванию и рассеиванию своей индивидуальной сущности, приснилось, что он налил себе немного вина, но знакомый (теневая фигура) взял это вино и вылил в раковину. Возмущенный сновидец сказал знакомому, что тот зашел слишком далеко и что больше так продолжаться не может. С помощью этого сновидения была установлена связь с кровью Христа, которая ассоциировалась у сновидца с мыслью о том, что нельзя выливать в раковину освященное вино, оставшееся после причастия» (с. 358-359).

«Как отмечал Юнг, «каждое достижение человека проистекает из страдания души».

Само по себе страдание не имеет ценности. Только осознанное принятое, осмысленное страдание извлекает искупительный поток. Именно добровольное переживание противоречий внутри себя, принятие своей тени, а не потворствование легкому выходу из ситуации путем проецирования тени на других, приводит к трансформации» (с. 380).

«Символ рыбы имеет двойственную природу. С одной стороны, рыба является существом с холодной кровью, обитающим в глубинах, и поэтому олицетворяет бессознательную инстинктивность, сродни дракону. С другой стороны, она является символом Христа. Таким образом, она символизирует и спасителя, и то, что должно быть спасенным» (с. 386).

«…кровь Христа олицетворяет первичную силу самой жизни в ее проявлениях на психическом уровне, когда ее потенциал можно использовать как ради блага, так и ради зла. В качестве символа текучей сущности Самости и всеобщности кровь Христа содержит в себе и примиряет все противоположности. В случае проявления в виде огненного потока недифференцированной энергии она способна разрушить окаменевшее или неразвитое эго.

С другой стороны, кровь Христа олицетворяет питающую, поддерживающую, связывающую и жизнеутверждающую энергию, которая, поступая из сверхличного центра психики, обеспечивает, обосновывает и утверждает непрерывное существование личностного центра психики — эго. Как сочетание воды и огня, эта энергия одновременно успокаивает, умиротворяет, защищает, а также вдохновляет, возбуждает и бодрит» (с. 388).

«С точки зрения алхимиков, металлы, находящиеся в земле, претерпевают постепенный естественный процесс роста. Такие неблагородные металлы, как свинец, считались неразвитыми, ранними формами. Они очень медленно созревали и превращались в благородные металлы — золото и серебро. Алхимики считали, что с помощью методов своего искусства они могут ускорить процесс естественного развития.

Эта идея является очевидной проекцией того факта, что естественному психологическому росту способствуют внимательное к психическому содержанию и его проработка» (с. 399).

«В нашем тексте сказано, что философский камень превращает обломки кремня в драгоценные камни. Драгоценные камни представляют собой ценности — предметы, которые обладают красотой и имеют высокую стоимость. Кремниевые осколки — это неинтересный, тусклый, но довольно твердый материал. Они представляют собой обыденные, «бытовые» стороны жизни. С психологической точки зрения способность философского камня превращать одно в другое относится к способности интегрированной личности разглядеть смысл и ценность в самом обычном и даже неприятном событии. Точно так же и в низших, «неблагородных» аспектах нашей личности можно разглядеть ценность. Преображение происходит за счет изменения установки и восприятия, поскольку красота находится в глазах смотрящего» (с. 400).

«В нашем тексте сказано, что образ становится оракулом, когда устанавливается связь между ним и влиянием небесных тел. Небесные тела как планетарные факторы относятся к сверхличным силам, архетипам коллективного бессознательного. В сущности, это означает, что когда человек испытывает на себе способность бессознательного создавать образы в контексте осмысления архетипического измерения психики, он получает доступ к пророчеству, то есть к мудрости, неподвластной пониманию эго» (с. 428).

«С психологической точки зрения, злой дух или демон — это отщепленный комплекс с автономной динамикой, который способен захватить эго. Стабильность его существования обеспечивается репрессивной эго-установкой, которая не признает отщепленное содержание и не интегрирует его в состав личности как в целое. Осознание Самости и требований всей личности устраняет условия, при которых могут выжить автономные комплексы. Квинтэссенция составляет пятый, объединенный элемент, который возникает из союза четырех элементов. Она соответствует целостный личности, которая в равной мере уделяет внимание всем четырем функциям. Есть что-то дьявольское в том, когда одна функция работает произвольно, без внесения изменений и корректив со стороны других функций. <…> Как и Христос, философский камень изгоняет демонов, то есть частичные аспекты личности, которые стремятся узурпировать власть целого» (с. 430).

«Термин «пища ангелов» имеет аналогии и в Священном Писании. По поводу манны, ниспосланной с небес израильтянам в пустыне, в Книге Премудрости говорится:

"Ты питал пищею ангельскою и послал им, нетрудящимся, с неба готовый хлеб, имевший всякую приятность по вкусу каждого". <…>

В христианском богослужении используются эти тексты в качестве указания на Евхаристию, которая приводит нас к следующей характеристике камня: он также называется «небесным причастием» (heavenly viaticum). Считается, что человеку очень важно причаститься перед смертью. Слово viaticum первоначально обозначало деньги на путевые расходы или дорожный запас продовольствия. Оно происходит от слова via — дорога или путь. Таким образом, здесь можно говорить о путешествии умирающего из этого мира на небо. Эта же нота смерти звучит и в параграфе, в котором Эшмол задает себе вопрос, почему владелец философского камня должен хотеть оставаться живым. Отсюда можно заключить, что камень несет миру нечто похожее на смерть, то есть обеспечивает устранение проекций» (с. 432).

Рекомендуемые статьи со схожей тематикой:

Карл Густав Юнг о работе со сновидениями
Научные книги о сновидениях и их толковании, изданные на русском языке
Мария-Луиза фон Франц о комплексах, Эго и множественных частях человеческой психики
Работа со сновидениями – основной способ диалога со своим бессознательным
Сны о животных: архетипический символизм льва


1 В этом месте присутствует не очень удачный перевод, который запутывает читателя. Гораздо проще сказать так: «Эго, отождествленное с символическим образом, превращается в его жертву, обреченную на конкретное проживание смысла символа вместо его сознательного понимания».

2 «Алхимическую деятельность («опус») называли «сбором винограда».

Источник: Эдингер Э. Эго и архетип. Сознание и бессознательное в мифе, религии и культуре. — М., 2024. — 448 с.

Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

This site uses Akismet to reduce spam. Learn how your comment data is processed.