Александр Чижевский об астрологии

чижевский

Биографическая справка: Александр Чижевский (26 января (7 февраля) 1897 — 20 декабря 1964 года) — советский учёный, биофизик, один из основателей гелиобиологии, аэроионификации, электрогемодинамики, изобретатель (электроокраска), философ, поэт, художник. Почётный президент I международного конгресса по биофизике (1939).

Ниже приведены выдержки из главы «Колыбель жизни и пульсы Вселенной» в книге Александра Чижевского «Земное эхо космических бурь» (изд. 1976 г.; 1-е издание — 1973 г.):

«…мы знаем, что периодическая деятельность Солнца — процесс не вполне самостоятельный. Есть веские основания думать, что он находится в определенной зависимости от размещения планет солнечной системы в пространстве, от их констелляций по отношению друг к другу и к Солнцу. Уже много лет назад астрономы предположили, что Солнце представляет собой тончайший инструмент, который учитывает все влияние планет соответственными изменениями. Таким образом, и земные явления, зависящие от периодической деятельности Солнца, стоят, так сказать, под контролем планет, которые могут быть во много раз более удалены от нас, чем Солнце. Исследования, произведенные с целью выяснения влияния планет на деятельность Солнца, дали вполне положительные результаты: в периодах солнечной активности обнаруживаются периоды планетных движений.

Но и это еще не предел возможных догадок. Вся солнечная система является частью системы звезд нашей звездной галактики. Быть может, и эруптивная деятельность на Солнце, и биологические явления на Земле суть соэффекты одной общей причины — великой электромагнитной жизни Вселенной. Эта жизнь имеет свой пульс, свои периоды и ритмы. Наука будущего должна будет решить вопрос, где зарождаются и откуда исходят эти ритмы» (с. 30).

«По-видимому, идея о связи между человеком и силами внешней природы возникла на заре человеческого существования. На фундаменте этой идеи родилась и пышно расцвела древнейшая из наук — астрология, которая (если отбросить все ее мистические заблуждения) учила о связи всех вещей и всех явлений. Одна из ветвей астрологического знания — астрологическая медицина — утверждала, что болезненные процессы, протекающие в живом организме, находятся под непосредственным воздействием космических сил благодаря их могучему и таинственному «влиянию». На той же плодотворной почве было взращено зерно антропогеографии, которая, начиная со времен Геродота (485-425 гг. до н.э.) и Фукидида (род. ок. 460 г. до н.э.) неизменно подтверждала зависимость живого организма и его проявлений от окружающей его физической стихии» (с. 38).

Выдержки из главы «Фантазии и провидения древних» в той же работе:

«Современники чумной эпидемии XIV в., одной из самых страшных эпидемий, которые когда-либо знало человечество, и известной под именем «черная смерть» («mors nigra»), оставили очень большое количество подробных описаний этой болезни, опустошившей Европу и Азию в течение нескольких лет — с 1348 по 1351 г. Почти во всех описаниях мы замечаем стремление сопоставить появление чумной эпидемии со стихийными явлениями природы и объяснить этими сопоставлениями ее возникновение в том или ином месте. Особенного внимания заслуживают описания, данные Ковино (Covino), Мюсси (Mussis)…, Шольяком (Chauliac) и несколькими испанскими врачами. Все они отмечают, что среди явлений природы главную роль играют как космические, так и геофизические факторы: положение Солнца, звезд, Луны, землетрясения, туманы и вредные испарения в атмосфере. Ввиду того что сведения эти, записанные в различных странах, часто указывают на явления, аналогичные или сходные между собою, они заслуживают того, чтобы быть рассмотренными» (с. 41-42).

«Винарио, Ковино и другие современники черной смерти рассказывают о различных отклонениях в ходе метеорологических факторов, бывших в период черной смерти. Они упоминают о нечистом воздухе, тяжелых испарениях, густых облаках, закрывающих небо, и о неприятном жаре, утомлявшем тело и стеснявшем дыхание. Необычайные зловония и испарения, поднявшиеся с земли, отмечены были в самых разных местах: в Египте, Греции, Далмации, Германии. В Италии в 1347 г. людей приводили в ужас «таинственные пары» («ingens vapor»), направлявшиеся с севера на юг. Мюсси, между прочим, упоминает о влиянии новолуний на обострение эпидемий.

Астрологи того времени, как и следовало ожидать, уверяли, что причиною всех бедствий, постигших человечество, является грозное сочетание планет Юпитера и Сатурна. Эпидемическое распространение сифилиса в конце XV в., представляющее собой выдающийся и единственный пример в истории этой болезни, сопровождалось также целым рядом необыкновенных явлений природы, отмеченных образованными современниками. Астрологи и поэты в своих сочинениях выразили суеверный взгляд того времени на это массовое заболевание, приняв опять-таки неблагоприятное сочетание планет за основную причину эпидемий… В XVI в. ученые стараются объяснить различные эпидемии воздействием созвездий. Даже крупнейшие врачи того времени боятся смертоносной власти Сатурна» (с. 43-45).

2be8ba5fa3e7ab0a4c674faf281f1290

«Памятники древней письменности, летописи всех народов и всех времен, народный эпос, предания, увековеченные в летописях, полны сопоставлений между явлениями в физическом мире и явлениями в органической природе Земли или среди человечества. Стремление сопоставить эти явления имеет базу как в астрологических верованиях, так и в событиях повседневной жизни, неизменно подтверждающей и укрепляющей это стремление.

Различные небесные явления люди считали предвестниками грозных или важных событий в человеческом мире, считали их знаками или знамениями, которыми природа якобы предупреждает человека об этих событиях на своем языке, говоря «будь готов». Вполне понятно, что в своих заключениях древние значительно преувеличивали роль и смысл небесных знамений и даже впадали в грубые ошибки, увлекаясь поэзией сравнений. Несомненно лишь то, что древние далеко превосходили нас остротой в искусстве наблюдений за явлениями природы и изысканным мастерством логических выводов.

…есть еще одна область медицины, которая с большим вниманием следила и следит за влиянием внешней физической среды на наш организм. Это психиатрия. Тот факт, что физико-химические явления внешнего мира влияют на душевные отправления и зачастую обусловливают наше поведение, был известен еще в древности. Корни его опять-таки уходят в астрологию и в древнюю антропогеографию. К настоящему времени в психиатрии накопился большой материал наблюдений, который ждет своего Коперника.

Итак, было бы крайне несправедливо полагать, что исследования соотношений между различными эпидемиями и одновременно происходящими крупными потрясениями во внешней природе не дают ничего поучительного и являются плодом донаучного мышления. Наоборот, мы находим в мемуарах врачей — современников тех или иных эпидемий — богатый материал для интереснейших выводов. Подобно тому как летописцы в своих хрониках отмечали соотношения между явлениями общественными и космическими, или геофизическими, так и врачи, описывая течение тех или иных эпидемий, сопоставляли их с различными явлениями природы. И эти соотношения не простая случайность, а та тонкая и неуловимая связь, около вскрытия которой бродит современная наука» (с. 47-49).

Цитаты из книги «Земля в объятиях Солнца» (изд. 1995 г.; написана в 1931 г.), главы «От астрологии к космической биологии»:

«Может быть, первый человек, посмотревший на небо, распростертое над ним в тишине темно-синей ночи, понял, что хор движущихся в вышине светил составляет нечто общее в его подножием — Землею и не может поэтому не иметь с нею прямой, хотя и невидимой связи. Из такого элементарного наблюдения, подкрепленного доводами самой непритязательной логики, родилась та «мнимая» наука, которая называется астрологией. Все народы прошли через эту прелиминарную стадию звездоведения, стоящую между астролатриею, или поклонением звездам, и астрономией, или наукою о небе.

Своего пышного расцвета астрономическое знание достигло у халдеев. Они учили, что земные явления лишь отражают движение небесных светил, действие которых на Землю неодинаково. Но если все явления в подлунном мире вызываются движением планет, то, зная эти движения заранее, сведущие люди всегда могут предсказать грядущий ход событий. Так возникли искусство или наука, которые в течение нескольких тысячелетий неустанно приковывали к себе внимание всего культурного человечества и считались божественным венцом человеческого знания.

Зерно астрономической магии было в свое время занесено в Грецию. Здесь в народном сознании возник догмат о «всемирной симпатии» — основном свойстве мира, связывающем узами все предметы и явления Вселенной. Догмат этот возник как результат мудрости халдейских астрономов, преломленный через призму первоначальной греческой философии и окончательно оформившийся в V и IV вв. до н.э.» (с. 496-497)

«В XV и XVI вв. астрологией занимались выдающиеся умы. Так, Тихо Браге (1546-1601), величайший скандинавский астроном, основатель практической астрономии, научную деятельность до известной степени посвятил развитию и утверждению астрологии. В своей вступительной речи в Копенгагенском университете он открыто заявил: «Кто отрицает влияние звезд, тот отрицает мудрость и противоречит самому явному опыту». Во многих университетах астрологии отводили почтенное место, а в Болонье и Падуе существовали отдельные кафедры астрологии.

Один из величайших ученых человечества, Кеплер (1571-1630), был не только замечательнейшим «математикусом», как он скромно именовал себя, но и проницательнейшим мыслителем и даже придворным астрологом. И хотя астрология давала ему средства к жизни, кто посмеет упрекнуть этого честного и прямого человека, не знавшего компромиссов со своей совестью, в том, что астрологией он занимался исключительно из-за денег? Те, кто изучал творчество Кеплера, опровергнут это. Кеплер занимался и интересовался астрологией потому, что в основе своей она имела ту истину, которую Кеплер поставил краеугольным камнем своего философского представления о мире, о чем он писал в гениальном произведении, где изложил свой третий закон планетных движений (1619). Он являлся сторонником того убеждения, что существует общее начало, управляющее мировой жизнью, отдельные части которой крепко связаны между собой» (с. 500-501).

чижевский2

«Не менее любопытна и теория аспектов, в которой виден след вторжения в астрологию математического мистицизма Пифагора. Эта теория гласит, что планеты влияют не только на Землю и ее обитателей, но и друг на друга. Таков прямолинейный вывод из догмата всемирной симпатии, относящийся к нему точно так же, как теория пертурбаций относится к принципу всемирного тяготения.

В чем же заключалась таинственная и могучая сила астрологических постулатов, навязываемых людям вопреки всяким разумным методам доказательства? Где же таится зародыш астрологических верований, более 20 веков волновавших человеческую мысль? Возникает такой вопрос: умерла ли эта наука древности бесследно, не оставив в обширном строе человеческих знаний ярких памятников своего бытия, может быть изменившихся в форме выражения, но принципиально тождественных с первоначальными постулатами астрологии? И если нет, то не послужила ли астрология с ее всеобъемлющим догматом побудительным стимулом, принудившим человеческую мысль к отысканию аналогичных принципов в сфере точного знания?

В умах астрологов за тысячелетия до начала опытного изучения природы сложилось глубочайшее убеждение в том, что жизнь представляет собой собою лишь трепет космических сил, поток космической энергии, направленный сверху вниз. Все на Земле обязано ей, этой космической энергии: смена времен года, приливы и отливы морских вод, бури и грозы, бурное или спокойное движение соков в растениях, животных и людях. Объясняя мировой процесс вибрацией космических сил, астрология тем самым освобождала мысль от гнета церковной догмы и освежала ее дуновеньем широчайших просторов, шествовала впереди всех наук как их лучшее философское завершение, как передовой боец за свободу человеческого духа. Астрология потерпела поражение, но ее основной принцип не перестал существовать, наоборот, получил еще более всеобъемлющее и непреложное значение для всех вещей и явлений мира.

Пока мы исключали человеческую личность из общего строя природы, наделяя ее свободной волей, независимой от механики Вселенной, мы не могли поднять вопроса о синтезе древнего догмата духовной симпатии с принципом всемирной механической зависимости. Но новейшая наука о природе человека судит об этом не так. Открывается все большее число нитей, связывающих наше поведение — проявление нашей высшей нервной деятельности — с космическими и геофизическими явлениями окружающего мира. Пусть мы не признаем более основного постулата древней астрологии — всемирной симпатии, отрицая влияния небесных тел на нашу судьбу и состояние нашего духа, но мы инстинктивно сознаем наше непреодолимое влечение к симпатизирующей природе. Но чем более увеличивается сфера человеческого опыта, чем больше в науке накапливается фактов, свидетельствующих о влиянии среды на личность, на ее развитие и поведение, тем этот принцип астрологии приобретает в наших глазах все большее значение, как наивная и одновременно величайшая догадка древних об основных свойствах нашего мира, основанного на принципах монизма Космоса! Невольно вспоминаются слова Лейбница (1646-1716): «Мировая связь в природе подобна тонкой, бесконечной, перепутанной ткани, в которой каждая часть бесконечными нитями связана со всеми прочими» (с. 501-504).

«С каким величайшим презрением принято смотреть на развитие и успехи астрологической мысли! Суеверие, обман, трусость, ложь — этими эпитетами стремятся заклеймить пятитысячелетнее движение и один из самых замечательных перлов творения человеческого духа. Рассказывают, например, будто Тихо Браге «никогда не верил» в астрологию, а Кеплер занимался ею из «корыстных соображений» и т.д. Но как раз в данных пунктах легко уязвить и современную медицину. Она в этом отношении ничуть не счастливее астрологии: самый знающий и искуснейший врач может сомневаться в том, что обладает неопровержимыми законами. Мы слепы в нашей современности. Глумясь над тем, что взлелеяла и над чем страдала мысль наших предков, мы сами со всеми своими аподиктическими истинами века становимся объектом насмешек будущих поколений: несравненно смешнее тот, кто позволял себе смеяться над упорным трудом в поисках истины. Мы сами превращаемся в обманутых, как говорил Вольтер. Нужно быть достаточно наивным, чтобы воображать, что современный человек дошел до последнего слова науки и философии и что будущее человечество успокоится до скончания мира на идеях нашего времени. И кто осмелится утверждать, что, претерпев ряд преобразований, человеческая мысль не вернется к тем первоначальным философским концепциям, которыми болела на заре истории человечества?» (с. 504-505)

Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.