Вниманию читателей предлагается долгожданная вторая часть перевода статьи Ричарда Тарнаса из англоязычного периодического издания «The Mountain Astrologer» (выпуск за декабрь 2005-январь 2006 г.), которая до этого не публиковалась в России. Большую помощь в переводе, редактуре и комментариях оказал самарский философ и астропсихолог Игорь Ефременков («Журнал Экзистенциальной Астропсихологии»).
Биографическая и историческая справка: Ричард Тарнас (род. 21.02.1950 г.) – философ, астролог и психолог, сподвижник Станислава Грофа, вместе с ним работающий в Калифорнийском Институте Интегральных Исследований. Наиболее известна его книга «Страсть западного ума» (1991)1 – весьма живая и творчески осмысленная история европейской философии от античности до наших дней. В центре философского внимания Тарнаса – разработка новой эпистемологической парадигмы, которая, в отличие от классической сциентистской субъект-объектной парадигмы, оказалась бы способна вместить в себя целый ряд «хорошо забытых» западной культурой «старых» феноменов и явлений. Главные из них — трансперсональные психические переживания, мифологические структуры восприятия, «нуминозное» как опытная реальность, разнообразные феномены синхронистичности, в том числе – астрология, с ее базовой предпосылкой об изначальном соответствии психологически-экзистенциального внутреннего и внешнего опыта как факта микрокосма, с одной стороны, и положений планет как макрокосмических фактов – с другой.
Отметим своеобразный и узнаваемый авторский стиль письма Тарнаса. На наш взгляд, местами его вполне можно назвать «аполлоническим»: нетрудно заметить, что этот автор «как дышит, так и пишет», — текст написан как бы на одном дыхании (особенно ближе к концу), — поэтому при переводе мы постарались сохранить соответствующий ритм. Новоевропейский («солнечный») бестелесный вариант Логоса органично дополнен у Тарнаса древнегреческим же «тюмосом» (психо-физический дыхательный ритм как чисто поэтическое начало). И, кажется, это тот редкий случай, когда торжественность, колоритная многословность и даже некоторая пафосность слога – учитывая масштаб, объем и глубину поднимаемых философом вопросов – выглядят вполне уместными.
Ниже мы впервые на русском языке публикуем наш перевод из книги «Космос и Психе: предвестники нового мировоззрения»2 («Cosmos and Psyche: Intimations of a New World View», 2006), глава «Рассвет новой Вселенной». Перед нами один из программных текстов для всей только еще зарождающейся новой эпистемологической парадигмы3, ее своеобразный манифест. Вниманию читателей предлагается вторая часть главы. Перевод первой части читайте здесь.
РАССВЕТ НОВОЙ ВСЕЛЕННОЙ (ЧАСТЬ II)
Первые коперниканцы пережили своего рода внутреннюю трансформацию. Их прозрения были сразу и интеллектуальными, и духовными, и психологическими, и космологическими, и всё их исследование и мышление служили новому видению, которым они были счастливы обладать. Их интуиция бежала впереди всей теоретической и эмпирической работы, которую нужно было проделать, прежде чем новая теория смогла стать полностью оправданной и обоснованной. Даже спустя столетие после Коперника в «Диалогах о двух системах мира» Галилей подчеркнул этот момент:
«…вас удивляет, что у пифагорейского учения так мало последователей, я же удивляюсь тому, что находятся люди, которые усваивают это учение и следуют ему, и я не могу достаточно надивиться возвышенности мысли тех, которые его приняли и почли за истину; живостью своего ума они произвели такое насилие над собственными чувствами, что смогли предпочесть то, что было продиктовано им разумом, явно противоречившим показаниям чувственного опыта. Мы уже видели, что доводы против суточного обращения Земли, разобранные нами раньше, по-видимому, чрезвычайно внушительны, и то обстоятельство, что ученики Птолемея и Аристотеля и все их последователи считают их чрезвычайно доказательными, является уже величайшим аргументом в пользу их значимости; но чувственный опыт, который явно противоречит годовому движению, с такой видимой убедительностью выступает против этого учения, что, повторяю, я не могу найти пределов моему изумлению тому, как мог разум Аристарха и Коперника произвести такое насилие над их чувствами, чтобы вопреки последним восторжествовать над кажущейся очевидностью»4.
Чтобы гипотеза Коперника стала приемлемой и обоснованной, необходимо было создать совершенно новую концепцию «аргументации»: новые способы определения того, что считается истиной, новые способы распознавания паттернов, новые формы доказательств, новые категории интерпретации, новое понимание причинно-следственных связей. Для этого понадобилось отвергнуть давно установленные правила научной методологии и сформулировать совершенно новую эпистемологию и онтологию. Сама сущность коперниканской революции была столь фундаментальной, что потребовалось переосмыслить не только все общепринятые научные теории, но также и сложившуюся иерархию, само место человечества в порядке универсума: его взаимосвязь с остальной природой и Космосом, его отношение с божественным, основы его нравственности, способность вместить знания, его историческую самоидентификацию.
Такое радикальное преобразование не могло произойти за одну ночь. Чтобы образованный ум и психика поддержали это преобразование, понадобилось несколько поколений, в том числе смерть многих интеллектуальных авторитетов эпохи, которые не смогли отказаться от господствующей парадигмы. Необходимая перемена носила не просто физический, а метафизический характер: нужно было полностью пересмотреть взгляд на весь мир. В конце концов, последствия великого сдвига – космологического, религиозного, морального, эпистемологического, психологического, экзистенциального – были настолько далеко идущими, что потребовались столетия, чтобы в них разобраться и их осознать.
Мало-помалу, благодаря самому ходу времени и героическим усилиям, направленным против сильных противников и укоренившихся воззрений, наступил полный триумф коперниканской модели. Однако, по мере того как набирал обороты уже наш век, – и вот это сегодня выглядит как роковая неизбежность – дальнейшие выводы, уточнения и глубокий анализ коперниканской революции вскрыли ее предельно парадоксальные следствия, которые иной раз прямо противоречили космологическим представлениям ее авторов. Огромное значение этой революции заново пересматривалось с каждой новой эпохой, – это все еще открытая проблема и сегодня.
Я начал свою книгу с обзора коперниканской революции, поскольку считаю, что это экстраординарное событие в сфере человеческого сознания – ключ к пониманию многих аспектов великой интеллектуальной и культурной драмы, которая разворачивается в современную эпоху. И по своему происхождению, и по своим последствиям гелиоцентрическая революция полностью переросла свою чисто научную составляющую; нетрудно заметить, что она носила признаки своего рода религиозного откровения. Она зародилась в решающий момент истории, в самом сердце эпохи Возрождения, и синхронистично5 совпала со многими другими новаторскими культурными явлениями, имевшими решающее значение в путешествии к нашему времени. Среди них – взгляд на целую планету как на объект собственного глобального исследования и завоевания; чудовищная религиозная революция Реформации; стремительное распространение печатной книги как новой среды международного общения; пробуждение чисто современных способов восприятия действительности у множества людей: от Леонардо, Пико6 и Макиавелли до Монтеня и Шекспира, Бэкона и Галилея, – и, наконец, до Декарта с его эпохальным cogito ergo sum, «я мыслю, следовательно, существую».
Из более широкой исторической перспективы мы видим, что коперниканская революция представляла собой космическое узаконивание великого солнечного господства над западным разумом и духом, которое с самого момента его древнего греко-римского и иудео-христианского зарождения росло все больше и больше. С этой точки зрения, космическое значение коперниканской революции представляло собой великое прометеевское похищение солнечного огня с небес. Она чрезвычайно расширила возможности современного «Я», которое уподобилось Богу, божественному герою, новому Солнцу, олицетворяя собой Солнечный Логос. Ведь современный разум блестяще осветил всю Вселенную, природу и Землю, – так, будто сам он при этом пребывал в некой трансцендентной позиции над суетой эмпирического мира. Произошел великий психологический и архетипический сдвиг: современное рациональное «Я» отождествилось со всё освещающим Солнцем, с героическим солнечным центром. Тем самым оно коренным образом отмежевалось от Земли, Матери-Земли и царства природы, – от того, что древняя космология рассматривала как подлунную область перемен, хаоса и смертности. Современное солнечное самосознание светом разума разогнало темноту древней ночи, суеверий и невежества, а также мифа, тайны и неизвестности.
Так начиналось «Просвещение»…
Таким образом, коперниканская революция стала центральным событием не только для формирования современного «Я» в новом космологическом контексте и для осознания собственного превосходства, но и для радикального разочарования миром. С безграничным возвеличиванием современного разума мир лишился всех представлений о нуминозных7 силах, богах и богинях, архетипических идеях и своих сакральных составляющих. Он более не олицетворял собой космический порядок смыслов и целей, на которые можно было равняться. Отныне мир рассматривался скорее как нейтральная территория случайных фактов и возможных средств для наших чисто мирских целей.
В знаменитом термине Макса Вебера, развивавшем интуитивное прозрение Шиллера, случившееся столетием раньше, современный мир стал «разочарованием» («entzaubert» — нем.): были аннулированы какие-либо его духовные, символические или многозначительно-неопределенные стороны, обеспечивавшие космический порядок, в котором человеческое существование находило основу для смысла и цели. Вместо этого мир стал рассматриваться исключительно с позиции безучастных фактов, отстраненное рациональное понимание которых давало человеческому существованию беспрецедентную способность вычислять, регулировать и манипулировать этим миром. А это, в свою очередь, стало еще одной ступенью на пути к настоящему экзистенциальному бедствию современной души. Души, которая ощущает себя брошенной на произвол судьбы на одинокой периферийной планете в огромной бессмысленной Вселенной, –целеустремленное существование посреди бесцельного Космоса. Копениканский рассвет новой Вселенной полностью предопределил вектор самоидентичности нашего сегодняшнего мира. И это великое солнечное рождение и восхождение неминуемо привели сегодня к не менее глобальному солнечному нисхождению.
Но жизнь сложна и полна парадоксов, и есть еще одна причина, чтобы нам оглянуться на коперниканскую революцию. Сегодня, пять сотен лет спустя, возникла удивительная ситуация, которая имеет явное и поразительное сходство с тем переходным периодом между эпохами и мирами. И опять новые небесные знамения с их новой интерпретацией могут стать основой для фундаментальной мировоззренческой трансформации. Снова древняя, хотя и давно отвергнутая, традиция знания расчищает путь и ждет своего нового толкования. И вновь эта традиция со своим новым толкованием с большой долей вероятности будет презираема и отвергаема большинством культурных авторитетов эпохи. Воистину, в нашей культуре трудно себе представить менее респектабельную, ожидаемую и социально одобряемую точку опоры для космологической трансформации, чем астрология.
Но несмотря на это вот уже опять маргинальная, но растущая группа исследователей и ученых – группа, которая теперь включает философов и физиков, психологов и врачей, теологов и историков – изучает множество фактов, указывающих на необходимость радикального пересмотра концепции взаимосвязи между Космосом и Землей. А эти данные требуют столь же радикального сдвига в нашем понимании самой сущности человека. Как и тогда, интеллектуальные и технологические достижения – такие как телескоп, открытие внешних планет8, компьютер, вычисление точных планетарных позиций на столетия назад, новая историческая наука, развитие глубинной психологии и архетипической исследовательской перспективы – открывают сегодня новый тип данных и новые исследовательские горизонты.
Как и тогда, новая перспектива является частью гораздо более масштабного сдвига парадигмы, затрагивающего многие области и дисциплины, а также сферы человеческого опыта.
И вот уже снова целый массив данных требует формирования и обоснования новых принципов интерпретации, новых способов распознавания паттернов, новых форм доказательств, нового понимания причинности, новой эпистемологии и онтологии. И опять за пределами чисто научных и эмпирических оснований обнаруживается множество других факторов – исторических, культурных, психологических – благодаря которым возможен совершенно другой исследовательский угол зрения. Вновь критическое осмысление новой парадигмы в рамках той или иной мировоззренческой или эстетической оппозиции рождает ее сторонников и противников. И, наконец, новые свидетельства и перспективы обнаруживают неожиданные аспекты уже в самой коперниканской революции, показывая в новом свете как ее общий космологический смысл, так и ее по-прежнему актуальное историческое значение. Они переосмысливают это ключевое событие в контексте более сложного и объемного взгляда на Космос, тем самым предлагая другие основания для локализации человека в рамках более широко понятого порядка вещей.
Во многих религиозных традициях (мистической, эзотерической, шаманской) существуют два момента рождения: первое рождение является буквально физическим, из материнского лона – во внешний мир, а второе – духовным. Если коперниканская революция была первым рождением современного «Я», то есть буквальным рождением в новую физическую Вселенную из древне-средневекового космического лона, то – я верю – астрологическое откровение нашей эпохи может стать вторым рождением человеческого сознания. Рождением духовным, дающим человеку новую идентичность, а также новую концепцию эволюции космоса с его глубинными смыслом и целью.
Сегодня героическое солнечное современное «Я», кажется, приближается к концу своего долгого дневного путешествия: клонясь к закату, оно погружается в лунную почву9, в свое бессознательное, в глубины души, в ночное небо, в anima mundi10, душу мира.
И если мифы многих эпох окажутся истинными, солнечное «Я» умрет, вернувшись к своей более ранней форме, и преобразится, соединившись со своей полярной противоположностью, – чтобы, переродившись, опять обрести целостность на новом уровне. Конечно, ночное небо и anima mundi составляют сферу астрологического космоса par excellence11. Астрология предлагает современным разуму и душе via regia, царскую дорогу, ведущую за пределы лишенного чар универсума, в сторону живого Космоса с его глубинным раскрытием своего смысла и цели.
Более того, поскольку это происходит в финале солнечного путешествия современного «Я», астрологическое пробуждение нашего времени предлагает не только восстановление древней мировой души, но и новое отношение к ней. Развитие современности – это процесс тщательного формирования саморефлексирующего автономного «Я». Однако сегодня каждый из нас может воспринимать себя не только как автономное «Я», но также и в качестве участника более глобальной космической драмы; сегодня каждый из нас – творческое сочетание деятельности и воображения. Каждый – ответственный за себя микрокосм внутри творческого макрокосма, и каждый воплощает в себе полностью и всесторонне революционное раскрытие его реальности.
Астрологи, среди прочего, несут сегодня большую историческую ответственность, и это большая честь: стать посредниками в общем пробуждении к идее такого Космоса, который одушевлен архетипическими силами и наполнен творческим разумом. Космоса, который едва постижим в своих подлинных масштабах и тайнах, но с которым человек может учиться соучаствовать, умно и осознанно, вместе с ним созидая свое пока все еще слишком предсказуемое будущее.
1 http://ligis.ru/psylib/090417/books/tarna01/index.htm
2 В аналитической психологии К.Г. Юнга и его последователей понятие, по-английски обозначаемое как «Psyche», сам Юнг, чье влияние на взгляды Тарнаса очевидно, называл также «психической субстанцией», подчеркивая, что для нее характерны относительность времени и пространства, и, как следствие, всеприсутствие. Поэтому индивидуальная психика – только одно из частных и локальных проявлений этой более объемной субстанции. «Психика» же как термин академической психологии в той или иной степени всегда будет подразумевать объект, находящийся на исследовательско-теоретической дистанции и помещаемый вовне по отношению к индивиду как исследователю-субъекту. Что касается возможного перевода «Psyche» как «душа», то он неизбежно приводит уже к другим смысловым искажениям, отсылая к романтически-христианизированной концепции Психе. Именно поэтому в большинстве переводов юнгианских текстов на русский термин оставлен без перевода – «Психе» («Психэ»), что позволяет удерживать его более глубокий смысл, равноудаленный как от сциентистских упрощений, так и от религиозных, мировоззренческих и культурно-исторических напластований. В частности, термин Психэ активно использовала в своей работе Мария-Луиза фон Франц.
3 Среди других подобных работ выделим более концептуальную работу Юнга «Синхронистичноть: акаузальный связующий принцип», главы из ряда книг Станислава Грофа и малоизвестную в научных кругах работу лауреата Нобелевской премии по физике Вольфганга Паули «Влияние архетипических представлений на формирование естественнонаучных теорий у Кеплера». См. также не переведенное на русский язык эссе Паули «Moderne Beispiele zur «Hintergrunds-physik»» («Современные примеры «фоновой физики»; вариант образного перевода — «ахетипических основ физики»).
4 Цит. по: Галилей Г. Диалог о двух главнейших системах мира — птолемеевой и коперниковой. – М.-Л., 1948. — С. 239.
5 См. базовую для новой эпистемологической парадигмы революционную концепцию синхронистичности (акаузальной связи), разработанную в работах К.Г. Юнга и в его многолетней переписке с нобелевским лауреатом по физике Вольфгангом Паули. Согласно этой концепции, существует категория событий и явлений (как в индивидуальной жизни, так и в истории), между которыми отсутствует наблюдаемая «причинно-следственная связь» материалистической науки, но которые при этом не являются всего лишь случайным совпадениям. Устойчивая объективная связь, которая обнаруживается между ними, имеет сугубо смысловую природу, но не является мнимой, тем самым сущностно отличаясь и от чисто апофенического восприятия. См. также упоминание древней индуистской концепции «лила» у Станислава Грофа.
6 Джованни Пико делла Мирандола (1463 — 1494) — итальянский мыслитель эпохи Возрождения, представитель раннего гуманизма. Цитата из «Википедии»: «В качестве «завершающей» части науки о природе Пико рассматривал магию, которую противопоставлял как (принимаемым им в качестве внеприродных явлений) чудесам религии, так и «суеверной магии». Натуральная магия, по мысли Пико, есть наука, «посредством которой познаются силы и действия природы, их соотношения и приложения друг к другу».
7 Ближайшими, но не полными, синонимами для термина «нуминозное» могут служить «священное» и «сакральное». Помимо К.Г. Юнга, который активно использовал это понятие для характеристики особого над-индивидуального качества психического опыта, можно назвать также такие фундаментальные исследования логики мифа, как работа Курта Хюбнера «Истина мифа» (http://krotov.info/libr_min/22_h/ub/ner_03.htm) и исследование Мирчи Элиаде «Аспекты мифа». Последний, впрочем, чаще работает с теми двумя другими понятиями, тогда как Хюбнер специально отличает их от «нуминозного».
8 Речь идет о «внешних планетах» в исходном астрономическом значении: планеты, чьи орбиты находятся за пределами земной. Это, соответственно, Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун и Плутон. «Внешними» же планетами в современном значении в астрономии называют четыре газовых «планеты-гиганта», находящихся за пределами пояса астероидов (т.е. во внешней области Солнечной системы): те же, за вычетом Марса и Плутона. Говоря об открытии новых внешних планет после коперниканской революции, Тарнас, таким образом, имеет в виду три планеты, которые в астрологии называются «транссатурновыми» (поскольку их орбиты находятся за орбитой Сатурна) или «высшими»: Уран (открыт в 1781-м году), Нептун (1846 г.) и Плутон (открыт в 1930-м, с 2006-го считается карликовой планетой). Для астрологии значимым является также открытие в 1977-м году полукометы-полуастероида Хирон, который был обнаружен между Сатурном и Ураном и стал первым открытым «кентаврическим» объектом.
9 Оппозиция «солнечно»-мейнстримного (научного, маскулинного) и «лунно»-маргинального (в частности – астрологического, феминного) стилей и стратегий познания хорошо показана в работе современного астропсихолога Стефана Арройо: «Говоря о месте Астрологии в спектре искусств исцеления, я считаю необходимым противопоставить ее современной ортодоксальной медицине и психологии. Астрология является женской (или лунной) составляющей целительства, она имеет дело с тонкими вещами и качествами скорее, чем с количеством, с интуицией скорее, чем с логикой. Она является дополнением (хотя это не признается приверженцами ортодоксальных методов) мужского (или солнечного) технологического типа медицины и психологии, который провозносится сегодняшним истэблишментом.
<…> солнечный принцип всегда старается поднять свой авторитет и светить как можно ярче, полируя свое эго увеличением престижа и власти над социумом; в то время как лунный принцип старается поддерживать жизнь даже ценой самопожертвования, старается оказывать необходимую помощь, оставаясь в тени, и стремится избегать конфликтов с официозом.
<…> К счастью, когда казалось, что целительство полностью захвачено технологически ориентированными людьми, маятник качнулся в другую сторону. Однако, тот, кто сосредоточил в своих руках столько власти, так просто ее не упустит! И посвятившие себя целительству лунного типа должны настаивать на своем праве практиковать именно такое искусство. Они должны стать поэтому немного более «солнечными». (Стефан Арройо. Практика и профессия астролога. Ссылка: http://www.aquarun.ru/astr/aroio.html)
10 «Anima mundi» (с лат. «мировая душа») – термин средневековой алхимии, обозначавший принцип единства материи и духа во Вселенной. В 20-м веке философско-психологические и космологические аспекты новой эпистемологической парадигмы, связанные с этим понятием, как и оно само, были творчески развиты К.Г. Юнгом и его последователями в рамках школы аналитической (глубинной) психологии.
11 «По преимуществу; прежде всего; в первую очередь» (лат).
Автор всех комментариев и биографическо-исторической справки — Игорь Ефременков.