Станислав Герман Лем (1921-2006) — польский писатель-фантаст, философ и футуролог. Широкому читателю наиболее известен книгой «Солярис». Своей же значимостью в мире футурологии обязан, прежде всего, фундаментальному философскому труду «Сумма технологии», в котором предвосхитил создание виртуальной реальности, искусственного интеллекта, а также развил идеи автоэволюции человека, сотворения искусственных миров и многие другие. Книги Лема переведены на 41 язык, продано более 30 млн экземпляров.
Станислав Лем писал о трудностях общения человечества с внеземными цивилизациями, о технологическом будущем планеты. Более поздние его работы посвящены также идеалистическому и утопическому обществу и проблемам существования человека в мире, в котором нечего делать из-за технологического развития. Его сообщества внеземных миров включают рои механических самоорганизующихся «насекомых» («Непобедимый»), разумный Океан («Солярис») и др. Проблемы технологической утопии рассматриваются в романах «Возвращение со звёзд», «Мир на Земле», «Осмотр на месте» и немного в цикле «Кибериада». Произведения Лема изобилуют интеллектуальным юмором, игрой слов, и всевозможными аллюзиями.
Как и многие современные ему авторы-интеллектуалы (Роберт Хайнлайн, Айзек Азимов, Умберто Эко), Лем критически относился к астрологии и всему «такому», не считая при этом нужным углубляться в изучение данной проблематики. Это тем более странно, что вопрос астрологии считали достойным обсуждения такие важные фигуры в философии и истории науки, как Карл Поппер, Томас Кун, Майкл Полани, Пол Фейерабенд, Линн Торндайк и другие. Ниже вашему вниманию предлагаются выдержки из нескольких работ Лема, часть их них носит беллетристический характер, а часть — публицистический.
«Человек — существо, которое охотнее всего рассуждает о том, в чем меньше всего разбирается».
(Станислав Лем)
«Люди, говорит Тарантога, верят в то, во что хотят верить. Взять хотя бы расцвет астрологии. Астрономы (которые, рассуждая здраво, должны знать о звездах больше, чем все остальные люди вместе взятые) утверждают, что звездам на нас наплевать с их высокой колокольни, что это огромные сгустки раскаленного газа, вращающиеся от сотворения мира, и на нашу судьбу они влияют куда меньше, чем банановая кожура, на которой можно поскользнуться и сломать ногу. Но кому интересна банановая кожура? А гороскопы астрологов публикуются в самых солидных газетах, и даже имеются мини-компьютеры, которых можно спросить, благоприятствуют ли звезды задуманной вами биржевой операции. Человека, утверждающего, что кожура банана способна повлиять на нашу судьбу сильнее, нежели все планеты и звезды, ни за что не станут слушать. Некто явился на свет, потому что его папаша однажды ночью, скажем так, не устранился в нужный момент и лишь из-за этого стал папашей. Его мамаша, сообразив, что стряслось, принимала хинин, прыгала, не сгибая ног, со шкафа на пол, но все это не помогло. Таким образом, Некто появляется на свет, оканчивает какую-то школу, торгует в магазине подтяжками, служит на почте или в конторе — и вдруг узнает, что предыстория была совсем другая. Планеты выстраивались именно так, а не иначе, знаки зодиака старательно и послушно складывались в особенный узор, одна половина небес сговаривалась с другой, чтобы Некто мог появиться на свет и встать за прилавок или сесть за конторский стол. Это внушает бодрость. Все мироздание, видите ли, вертится вокруг него, и пусть оно недружелюбно к нему, пусть даже звезды расположатся так, что фабрикант подтяжек вылетит в трубу и Некто потеряет работу, — все-таки это приятней, чем сознавать, с какой высоты чихают на него звезды и как мало о нем заботятся. Выбейте у него это из головы, вместе с иллюзиями насчет симпатии, которую питает к нему кактус на его подоконнике, и что останется? Босая, убогая, голая пустота, отчаяние и безнадежность».
(Сборник «Мир на Земле. Фиаско»)
«Каждой науке всегда сопутствует какая-нибудь псевдонаука, ее дикое преломление в умах определенного типа; астрономия карикатурным образом отражается в астрологии, как химия — когда-то в алхимии».
(«Солярис»)
«Тридцать лет назад я написал статью, если правильно помню, для журнала «Studia filozoficzne» о сверхчувственном познании, телепатии, телекинезе и т.п. В ней был выдвинут тезис, что через тридцать лет этот вопрос будет так же неясен, запутан, без всяких доказательств — и именно так, более-менее, дело обстоит сейчас. Люди намного больше интересуются астрологией и звездными гороскопами, чем астрофизикой. Недавно мы с женой заглянули в книжный магазин, а там надпись на полстены: гороскопы, амулеты, какие-то заклинания… Мне показалось, что я нахожусь посреди африканской деревни, сейчас шаман начнет бить в бубен. Я не перестаю изумляться, что людям это надо. Французы, похоже, на одни гороскопы тратят 5 миллиардов франков ежегодно. Те, кто этим наслаждается, не должны читать Лема, потому что никакой пользы от этого не будет. Мы живем в период варварства, почти каждый крупный международный матч по футболу заканчивается коллективным мордобоем, большое количество различных террористических актов, покушений и т.п. Это и грустно, и поразительно, но я, впрочем, никогда и не считал, что моя литература будет влиять на мир успокаивающе, как оливковое масло на бурные волны».
(«Я — казанова науки» (интервью), 1995)
Рекомендуемые статьи со схожей тематикой:
Роберт Хайнлайн как футуролог
Взгляд свысока Умберто Эко на астрологию
Джим Холт, астрология и проблема демаркации в науке
Философ науки Майкл Полани об астрологии
Томас Кун, Карл Поппер и астрология