Биографическая справка: Гленн Перри (род. 08.07.1949 г.) — современный американский астролог и психотерапевт. Имеет степень доктора в клинической психологии, член Калифорнийской ассоциации брачных и семейных терапевтов (CAMFT). Основатель Ассоциации астрологической психологии, профессиональной организации психологов, заинтересованных в использовании астрологии как диагностического инструмента в психотерапевтической работе с клиентами. Преподаватель в Антиохийском колледже, Юнион-колледже, Годдард-колледже и Калифорнийском институте интегральных исследований. Предлагаемая вниманию читателей блога статья взята из раздела «Астротерапия: очерки о теории и практике» в книге Глена Перри «Картография душевного ландшафта» (2012).
Трудно оценить, насколько далеко астрология продвинулась за последние 50 лет. Только с появлением гуманистической психологии в 1960-х годах астрологи начали всерьез рассматривать натальную карту с точки зрения развития и трансформации. Тем, кто начал изучать астрологию совсем недавно, может показаться, что так было всегда. Но это не так. Хотя Юнг (1962) однажды сказал, что «астрология представляет собой совокупность психологических знаний античности» (с. 142), факт заключается в том, что до 1960-х годов в астрологии было очень мало того, что мы считаем «психологическим» сегодня.
Традиционная астрология
Древние народы первоначально воспринимали планеты как богов, которые управляют различными процессами природы, подобно тому, как царь правит своими подданными. Предполагаемая связь между небесными и земными событиями воспринималась как линейная, дуалистическая и иерархическая: высшая сила владычествовала над низшей. Более поздние формы астрологической философии признавали, что макрокосм и микрокосм на самом деле взаимопроникающи и, таким образом, их взаимоотношения являются циклическими, соучастными и со-творческими. Тем не менее, это не было распространенным мнением в первом веке до н. э., когда зародилась натальная астрология. Фаталистическая модель в той или иной форме сохранялась вплоть до второй половины XX века. С этой точки зрения человеческое существование воспринималось как предопределенное воздействие космических сил, которые можно умилостивить, но нельзя отменить.
Столь мрачный детерминизм подкреплялся нагруженной определенными смыслами терминологией, которая слишком часто описывала карту рождения в зловещих терминах: пагубный, злой аспект, слабость, огорчение, ущерб, падение, разрушитель жизни, зодиакальное проклятие и так далее. Конечно, в астрологии были и «хорошие» моменты, такие, например, как бенефакторы и экзальтации, но они лишь подчеркивали детерминизм системы. Планеты при этом воспринимались как отправители неких таинственных лучей или сил, воздействующих на человека при рождении.
По понятным причинам это побуждало людей сосредотачивать свое внимание на внешнем мире, дабы увидеть, какое зло или благорасположение боги припасли для них. Жесткий детерминизм традиционной астрологии не допускал возможности изменений или роста сознания. Вместо этого люди, скорее всего, советовались со звездами с целью избежать несчастливой судьбы или использования возможностей для манипулирования обстоятельствами в личных интересах.
Смысл традиционной астрологии, ориентированной на события, заключался в том, что личность является потенциальной жертвой безразличной вселенной, которую он почти или совсем не может контролировать. В соответствии с такими взглядами, астрологи стремились дать людям то, чего они хотели — предсказания, советы, предупреждения и упрощенные решения для того, что мы теперь признаем комплексами, психологическими проблемами. В лучшем случае, традиционные астрологи были людьми благонамеренными, заинтересованными в предсказании событий, описании характера и стремились не причинять вреда. В худшем случае они являлись нахлебниками, торгующими страхом, эксплуатирующими неуверенность и обеспокоенность людей, покупавших их услуги, и приносили ощутимый вред.
Подавляющее большинство мирских предсказаний о болезнях, несчастных случаях, разводах, кораблекрушениях, землетрясениях, скандалах, наследстве, браках, продвижении по службе и тому подобном были совершенно бесполезны и годились лишь для создания зависимости от астролога, чьи заявления, казалось, обещали некоторый контроль над рассматриваемыми событиями. Но ни один астролог не мог с уверенностью предсказать, какими именно будут ожидаемые события, при каких именно обстоятельствах они произойдут или как они повлияют на человека. В таких предсказаниях особенно не хватало смысла и цели, которые событие могло иметь вне его непосредственных последствий. Какое отношение оно имело к осознанию переживающего? Какие возможности оно предлагало для самопознания и роста осознанности?
Описание характера человека традиционным астрологом точно так же обычно ограничивалось поверхностным описанием его черт, сильно нагруженным моральными суждениями и несерьезными советами. В лучшем случае астролог подтверждал то, что человек уже знал интуитивно. В худшем — сбивал с толку или расстраивал человека своими интерпретациями, отличающимися поверхностностью, бесчувственностью, осуждением, чрезмерно негативной окраской или попросту своей ложностью. Предпринималось мало попыток обратиться к более глубоким измерениям натальной карты, намекавшим на бессознательные убеждения и фундаментальные побуждения, лежавшие в основе внешнего поведения. Характер считался либо статичным и неизменным, либо легко изменяемым, в зависимости от продиктованных космосом напутствий астролога.
Вклад Юнга в астрологию
Подобные предположения кажутся наивными с точки зрения современной глубинной психологии. Теперь мы понимаем, что хотя изменить свой врожденный характер может быть чрезвычайно трудно, но этого можно достичь с помощью мужества, настойчивости и упорного труда. Именно швейцарский психоаналитик Карл Юнг впервые признал огромный потенциал астрологии как инструмента для исследования глубин человеческой психики.
В различных работах на протяжении своей жизни Юнг упоминал о глубоком уважении к астрологии. Он утверждал, что астрология внесла большой вклад в психологию, и признавался, что довольно часто использовал ее в своей аналитической работе с клиентами. В случаях трудного психологического диагноза Юнг составлял гороскоп, чтобы получить точку зрения под иным углом. «Я должен сказать, — признавался Юнг, — что очень часто обнаруживал, что астрологические данные проясняют некоторые моменты, которые иначе я не смог бы понять» (1948).
Юнг (1976) рассматривал знаки и планеты астрологии как символы архетипических процессов, происходящих в коллективном бессознательном. Архетипы коллективного бессознательного являются универсальными организующими принципами, лежащими в основе и мотивирующими всю нашу психологическую жизнь — как индивидуальную, так и коллективную. В то время как мифология делала упор на культурных проявлениях архетипов в разных исторических временах и местностях, астрология использовала архетипы как язык для понимания основных психологических побуждений людей.
Как сказал Юнг: «Астрология, как и коллективное бессознательное, которое изучает психология, содержит в себе символические конфигурации: планеты — это боги, символы власти бессознательного». Мифологические боги олицетворяли живые силы Вселенной, которые создавали все сущее. Как и идеи Платона, архетип является одновременно и субъективным, и объективным; он проявляется как во врожденных идеях человеческого сознания, так и в фундаментальных процессах природы; она сообщает не только о человеческом опыте, но и о движениях планет.
Именно эта двойственная природа архетипа дает возможность натальной карте связать внутренний характер с внешними событиями, отражающими этот характер. «Существует много примеров поразительных аналогий между астрологическими констелляциями и психологическими событиями или между гороскопом и особенностями характера», писал Юнг (1976). Он приходил к выводу, что архетипы имеют психоидную природу; они способны влиять на материю в той же степени, что и на разум. Астрологическая конфигурация определяет как врожденную предрасположенность человека, так и особый тип внешних условий, которые он, вероятно, испытывал. В интервью 1954 года Юнг заявил: «Можно с большой долей уверенности ожидать, что конкретная психологическая ситуация будет сопровождаться аналогичной астрологической конфигурацией».
Юнг признавал, что уникальная и беспрецедентная способность астрологии обнаруживать взаимосвязи между планетарными движениями и человеческим опытом также делает ее точным инструментом для определения времени жизненных кризисов: «Я наблюдал много случаев, когда четко определенная психологическая фаза или аналогичное событие сопровождалось транзитом, в особенности поражениями от Сатурна и Урана» (1954).
Наблюдение Юнгом взаимосвязей между психологическими явлениями и астрологическими данными способствовало формулированию его концепции синхронистичности. Он определял синхронность как «одновременное протекание определенного психического состояния с одним или несколькими внешними событиями, которые выглядят смысловыми аналогами моментального субъективного состояния» (1955, с. 36). Соответственно, Юнг без колебаний принимал всерьез синхронистические явления, лежащие в основе астрологии. Астрология, полагал он, работает именно благодаря синхронистичности. То есть психическая структура человека, которому предстояло родиться, была «значимо соответствовала» положению планет в то же самое время1.
В поисках способа проверить гипотезу синхронности Юнг провел астрологический эксперимент, в ходе которого сопоставил конфигурации планет, или их перекрестные аспекты, в натальных картах брачных партнеров. Он предположил, что определенные перекрестные аспекты будут появляться с большей частотой между картами супругов, нежели между картами людей, у которых не было отношений. «Значимое совпадение, которое мы ищем, сразу же становится очевидным в астрологии, — сказал Юнг, — поскольку астрологические данные… соответствуют индивидуальным чертам характера; и с самых отдаленных времен различные планеты, дома, зодиакальные знаки и аспекты имели значения, которые служат основой для изучения характера» (1955, стр. 43-44).
Хотя Юнг не занимался систематической разработкой теории астрологии, складывается впечатление, что его собственная теория аналитической психологии находилась под ее сильным влиянием. Существует столь много параллелей, что мы почти что вынуждены заключить: по крайней мере, некоторые из его основных концепций были заимствованы непосредственно из астрологии. Помимо явной поддержки идеи, что планеты суть архетипы, и его теории синхронистичности как средства объяснения астрологических совпадений, концепция Юнга о двух типах мироощущения — экстравертном и интровертном — легко распознается астрологами как разделение Зодиака на две полярности: позитивные/мужские (экстравертные) и негативные/женские (интровертные) знаки. Аналогично, его четыре функциональных типа — интуиция, ощущение, мышление и чувства — в астрологии примерно соответствуют четырем элементам огня, земли, воздуха и воды.
В дополнение к этим очевидным аналогиям, существуют дополнительные взаимосвязи, которые были изучены астрологами. К ним относятся эго/Солнце, Персона/Асцендент, Тень/Плутон, Анима/Венера, Анимус/Марс и коллективное бессознательное/Нептун2. Сложные астрологические конфигурации, особенно те, которые включают в себя тяжелые аспекты от внешних планет к Меркурию, Венере, Марсу, Луне или Солнцу, были выявлены астрологами, как представляющие проблемные стороны личности, подобные тем, что Юнг описывал как психологические комплексы; то есть бессознательные, эмоционально заряженные воспоминания, образы и мысли, сгруппированные вокруг центрального ядра.
Jung C. (1955). Synchronicity: An acausal connecting principle. In C. Jung & W. Pauli, The Interpretation of nature and psyche (pp. 1-146). New York: Pantheon.
1 Как мы можем увидеть благодаря письмам Юнга и работам его ученицы фон Франц, взгляды Юнга на астрологию менялись. И если первоначально он рассматривал ее как проявление синхронистичности, то в определенные моменты все же находил в ней признаки каузальности. Поскольку синхронистичность случается лишь эпизодически, а астрология работает «24 часа в сутки», то в определенные моменты объяснение астрологии виделось Юнгу в том, что она является проявлением беспричинной акаузальной упорядоченности. Тем не менее, размышления о «механике» астрологии не оставляли Юнга вплоть до его смерти. И здесь весьма показательна переписка от 1958 года (за три года до смерти) с психологом Гансом Бендером. Например, в письме от 10 апреля 1958 г. читаем: «Все это каузально объяснимые влияния и доказательство в пользу астрологических корреляций, подчиняющихся закону. Таким образом, в этой степени я склонен считать астрологию одной из естественных наук. / С другой стороны, астрологическое наблюдение встречает случаи, когда приходится колебаться с утверждением оправданности чисто каузального объяснения. <…> / Как я сказал, астрология, похоже, требует разных гипотез, и я не могу выбирать «либо-либо». Вероятно, нам придется ограничиться смешанным объяснением, так как природе нет дела до санитарной чистоты интеллектуальных категорий мышления». Таким образом, по наблюдениям Юнга, в астрологии есть как признаки причинности, так и признаки акаузальной упорядоченности и эпизоды синхронистичности.
2 Здесь стоит уточнить, что понятие Анимы по смыслу соотносится не только лишь с Венерой, но и с Луной, именно в совокупности эти два астрологических архетипа дают для мужчины ожидаемый образ значимой женщины и отражают «женскую» часть его психики. То же самое и с Марсом, к которому стоит присоединить Солнце. Аналогия между Плутоном и Тенью отчасти справедлива, но не только лишь Плутоном описываются вытесненные качества. Это, например, еще и Сатурн.
Источник: https://aaperry.com/the-birth-of-psychological-astrology/
Во оценке Перри традиционной астрологии налицо перекличка со взглядами Радьяра, высказанными еще в 70-х:
«Предсказание — это неорганизованная попытка бессистемного прогнозирования на основе изолированных и всегда неполных данных. В лучшем случае его цель состоит в удовлетворении любопытства клиента; в худшем – это потворство его
чувству неуверенности и его страхам, ради собственной прибыли…
Сатурн. Кто и что вообще может сделать с Сатурном или против Сатурна? Понятно, что ничего. Отныне страх приобрел конкретные очертания и имя…. видит лишь то, что лежит на поверхности: любопытство этих мужчин и женщин; то, как они истосковались по тому, что кто-то вообще о них говорит; их желание узнать, «что должно произойти». Но на самом деле всё это – только маски, за которыми маячит еле различимый лик их страха.»
Дейн Радьяр. Практика астрологии как техника человеческого понимания (1969) https://adastra-sedinte.livejournal.com/9944.html