Ноэль Жакуин: автобиография. Часть I

Вниманию широкого круга читателей предлагается перевод работы одного из ведущих хирологов двадцатого столетия Ноэля Жакуина (1893-1974), подлинного новатора в деле изучения руки и отпечатков пальцев. Ранее мы уже публиковали переводы третьей, четвертой и десятой глав из его книги 1933 года «Рука человека». Сегодня мы начинаем публикацию переводов седьмой главы из этой книги, которая является фактически автобиографией автора и описывает историю того, как он стал известным хиромантом. Перевод выполнен Алексеем Шлыковым.

Глава VII. Автобиографическая

Меня часто спрашивали, как и почему я вообще заинтересовался столь своеобразным предметом, как хиромантия. Удивительно, что, казалось бы, маленькие и незначительные события зачастую оказывают столь далеко идущее и важное влияние на нашу жизнь. Итак, однажды случилась пустяковая вещь, которой суждено было изменить весь ход моей жизни.

В возрасте двенадцати лет мы с радостью ожидаем рождественских подарков и с большой благодарностью принимаем их. Мое двенадцатое Рождество — праздник, который я никогда не забуду. Ведь среди множества свертков, ожидавших меня за завтраком, имелся один от дяди. Я был в негодовании и огорчении — пронзительные воспоминания; предвкушая, что хотя бы один из подарков окажется какой-нибудь дикой историей о пиратах или приключениях, я обнаружил внутри тщательно подобранной упаковки подержанную книгу по хиромантии, первоначальная цена которой составляла всего один шиллинг и шесть пенсов. Естественно, книга была отброшена в сторону. Мне кажется, я поблагодарил своего родственника за подарок; если же я этого не сделал, то благодарю его сейчас.

Двумя годами позже, за неимением лучшего занятия, я прочитал этот небольшой томик. В возрасте четырнадцати лет у большинства из нас имеется желание чего-то достичь, уметь делать что-то лучше, чем другие, и чем-то выделиться среди них. Когда я читал эту книгу, мне пришло в голову, что если обещание автора окажется правдой, то я смогу превзойти других парней моего возраста, ведь автор обещал серьезному ученику способность читать сокровенные тайны чужих жизней.

Я стал «серьезным» учеником. Я внимательно изучал инструкции и иллюстрации к этой книге, и со временем решил, что являюсь полноценным хиромантом. Однако мне предстояло довольно быстро в этом разувериться. Моя мать как-то пригласила прихожанку нашей церкви на чай; во время этой трапезы я опрометчиво вызвался прочесть ладонь пожилой леди. Мое предложение было с готовностью принято, и я поведал о трагической жизни, пьянице-муже и трех бедных детях, рожденных вне брака.

Когда я окончательно завершил свое «чтение», мне была прочитана длинная лекция о «грехе» подобных исследований. Мне рассказали, что Будущее милосердно скрыто от нас, а Прошлое похоронено в наших воспоминаниях — все это тайны, закрытые для мира, и многое другое в том же направлении. Я не виню эту очаровательную старушку; она, очевидно, была вправе все это высказать мне, поскольку, как только за ней закрылась дверь, я узнал, что она пожертвовала своей жизнью ради заботы о своем овдовевшем отце, старом слепом человеке. Здесь становится понятным, что мои дальнейшие занятия хиромантией не особо поощрялись моей семьей. Подростковая стадия пытливого ума — всегда очень опасный период; причем он опасен как для окружающих, так и для самого растущего человека. Крайне обескураженный неудачей моего хиромантического эксперимента, я обратил свое внимание на химию. Это привело к серьезному взрыву.

Затем я организовал первый отряд бойскаутов1 в своем округе. Я был еще слишком молод, чтобы стать его официальным начальником, а поскольку отряд преуспевал, то его главой был назначен один из учителей воскресной школы. Активно занимаясь скаутингом, я также заинтересовался гипнозом и ясновидением. Я провел несколько успешных экспериментов с помощью некоторых своих товарищей-скаутов, но поразительные результаты привели лишь к нагоняю со стороны начальника скаутов, который осудил мои эксперименты как безнравственные и опасные.

В конце концов я решил, что единственный карьерный путь для меня — это медицина. Поэтому я приобрел на свои лишние пенсы коллекцию подержанных медицинских книг, в основном сильно устаревших и оттого весьма дешевых. Я подружился с местным врачом, который со временем заинтересовался мной.

Я смог накопить достаточно денег, чтобы купить подержанный микроскоп с четырьмя превосходными линзами. Мой друг-доктор показал мне, как готовить, окрашивать и устанавливать образцы для микроскопического исследования; на самом деле, он часто снабжал меня всеми необходимыми материалами. В качестве лаборатории мне отвели комнату на верхнем этаже дома; именно здесь я проводил почти все свое свободное время, препарируя мертвых крыс, размножая бактерии и занимаясь всевозможными опасными вещами — но каждый раз узнавал что-то новое для себя. Семья обычно не беспокоилась о моих экспериментах, за исключением ситуаций, только из моего «логова» начинал исходить некий отвратительный запах, и тогда предъявлялись различные ультиматумы. Только один раз было проведено нечто вроде «расследования», и, к моей тайной радости, следователи поспешно удалились, почувствовав себя не очень хорошо. После этого я остался более или менее в одиночестве.

Мне удалось вступить в Общество Квекетта2, и, вероятно, стать самым молодым его участником; в результате я смог получить любезную помощь ученых джентльменов. Затем я приступил к серьезному изучению медицины.

Пришла война. Мне посчастливилось получить чин младшего лейтенанта R.N.V.R.3 во флоте Его Величества. В конце войны, как и тысячи других молодых людей, я обнаружил, сколь существенно изменились экономические обстоятельства, которые лишили меня возможности продолжить выбранную мной карьеру. Я потерял самые ценные годы своей жизни. Однако все это время я не терял интереса к ладоням.

Я принял участие в бизнесе отца, но каждую минуту своего свободного времени тратил на серьезное изучение человеческой руки. Мне не особо нравился этот бизнес, к большому огорчению моего отца, поскольку предприятие было очень старым. Постепенно я стал все меньше и меньше интересоваться этим делом, пока однажды утром не надел пальто и не ушел прочь, окончательно закончив с покупками и продажами. Я сразу же переключил свое внимание на писательство, и моя первая важная статья появилась в «Лондонском журнале» под редакцией Дэвида Уайтлоу в январе 1925 года.

Еще много лет назад я решил, что если в чтении по рукам что-то есть, то коллекция отпечатков ладоней известных людей представляла бы во многих отношениях огромную ценность. В 1922 году я решил составить такую коллекцию. С большой самоуверенностью я подошел к первой жертве этой, тогда еще несуществующей, коллекции знаменитых рук — Брэнсби Уильямсу4. Мистер Уильямс оказался очень благосклонен ко всей затее и любезно предоставил мне столь желанные отпечатки. Я отправил ему краткий отчет по ним и получил взамен очаровательное письмо с благодарностью, в котором было сказано: «Ваше чтение в самом деле очень меня заинтересовало. Вы весьма правы в отношении меня».

Этот эпизод положил начало прочной дружбы со знаменитым диккенсовским актером, в компании которого я провел много восхитительных часов. Все это придало мне смелости обратиться к другим известным людям и таким образом заложить основу того, что сейчас является очень обширной коллекцией.

Вскоре после этого я познакомился с покойным сэром Эдвардом Маршалл-Холлом, который оказал мне большую поддержку и ценную помощь в исследованиях5. Именно благодаря представлению Маршалл-Холла я познакомился с покойным инспектором Коллинзом, который в то время возглавлял Бюро отпечатков пальцев в Скотланд-Ярде. Обсуждая с ним отпечатки пальцев, я предположил, что, возможно, было бы весьма полезным снимать отпечаток всей ладони, что само по себе не сложнее снятия отпечатков пальцев. Я указал, что такие отпечатки могли бы представлять определенную психологическую ценностью. На это он ответил мне, что полицию интересует лишь вопрос идентификации личности. В 1929 году я получил письмо от Уильяма Стирлинга из Гражданской службы поселений в Проливе6, чья работа свела его с различными типами преступников. Позже он навестил меня в Лондоне. Мы обсудили различные возможности научного чтения по руке в связи с преступностью. Он согласился, что отпечаток всей ладони мог бы оказаться весьма полезен7.

Продолжение читайте здесь.

Рекомендуемые статьи со схожей тематикой:

Новатор в хирологии Ноэль Жакуин
Берил Хатчинсон — гранд-дама современной хирологии
Заметки о развитии отечественной хирологии (1989-настоящее время)
Хироманты современности: Натаниэль Альтман
Топ-10 лучших книг по хиромантии


1 Скаутское движение — всемирное добровольное неполитическое образовательное молодёжное движение, целью которого является содействие развитию молодых людей и достижение ими полного физического, интеллектуального, эмоционального, социального и духовного потенциала как личности, становление ответственными гражданами и членами местного, национального и международного сообщества. Слово скаут (англ. scout) переводится с английского как «разведчик». Поэтому в России скаутинг также иногда называется разведчеством.

2 Микроскопический клуб Квекетта — научное сообщество, созданное в 1865 г. и существующее до сих пор. Названо в честь английского микроскописта и гистолога Джона Томаса Квекетта.

3 R.N.V.R. — Королевский военно-морской добровольческий резерв, созданный в 1903 году. Принимал участие в Первой и Второй мировых войнах, а также в войнах в Ираке и Афганистане.

4 Брэнсби Уильямс (1870-1961) — британский актер, комик и монологист. Стал известен как «Ирвинг мюзик-холлов».

5 Сэр Эдвард Маршалл Холл (1858-1927) был английским адвокатом, имевшим внушительную репутацию оратора. Он успешно защитил многих людей, обвиняемых в громких убийствах, и стал известен как «Великий защитник».

6 Трейтс-Сетлментс (Straits Settlements с англ. — «Поселения у пролива») — колония Великобритании в Юго-Восточной Азии на полуострове Малакка.

7 (Примечание Н. Жакуина) Уже после написания этой книги я получил от Уильяма Стирлинга только что написанную им монографию «Идентификация по ладонной поверхности» («Le Palme Parle»), посвященную доктору Локару, директору Полицейской технической лаборатории в Лионе. В этом трактате он разъясняет метод идентификации по ладоням и говорит: «Для специалиста по криминалистическим исследованиям еще многое предстоит вывести из человеческих ладоней того, что, несомненно, приоткроет процесс времени и мышления… Бывали случаи, когда на месте преступления не было обнаружено отпечатков пальцев, однако отпечаток ладоней имелся; здесь на помощь приходит превосходный метод (пороскопии), усовершенствованный доктором Локаром, директором технической лаборатории полиции в Лионе; эта система, однако, требует микроскопической точности и опыта… Тяжелый ручной труд, как правило, не приводит к образованию обилия линий, как можно было бы ожидать, поскольку нередко можно обнаружить хаотичную сеть линий, идущих во всех направлениях, на ладонях тех, кто ведет довольно пассивную и праздную жизнь. Три основные линии часто демонстрируют определенные особенности ладони: на них имеются разрывы, острова, цепеобразные и лестничные образования, также они образуют характерные углы… Во многих случаях тонкие или волосяные линии исчезают — зачастую они появляются и исчезают в зависимости от состояния здоровья или состояния нервной системы человека».

Этот трактат, вероятно, произведет революцию в работе европейских бюро отпечатков пальцев.

Источник: Jaquin N. The hand of man. — London, 1933. — P. 115-119.

Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.