Биографическая справка: Энн Белфорд Уланов (род. в 1938 г.) — американский ученый и юнгианский аналитик, ведущая свою практику в Нью-Йорке, профессор психологии и религии в Объединенной теологической семинарии (Нью-Йорк). Автор многочисленных книг по аналитической психологии, часть из которых была написана совместно с ее мужем, Барухом «Барри» Уланов (1918-2000), писателем и музыкальным критиком, с которым они были женаты с 1968 года. Ранее мы начали обзор книги Энн и Барри Уланов «Трансформация сексуальности: архетипический мир Анимы и Анимуса» (1994), посвященной значению архетипов Анимы и Анимуса в нашей жизни. Данная статья продолжает пересказ основного содержания этой работы.
В главе «Идентичность» супруги Уланов сообщают читателям, что наша идентичность не является «фиксированным продуктом» — ей нельзя приписать определенное и неизменное содержание. Мы все находимся в становлении — что в пять, что в тридцать, что в шестьдесят лет. Скорее мы можем распознать друг друга по стилю личностного бытия, т.е. через то, как мы помещаем себя в реальность, разделяемую с другими — не только вне нас, но и внутри. Поскольку, в рамках аналитической психологии, человеческая психика состоит из разных элементов, то по мере развития и взросления мы переживаем процессы расщепления (диссоциации) и интеграции. «В том, как мы собираем части себя, как находим для них символы и как конструируем сам процесс объединения — то позволяя развалиться всей конструкции, то снова пересобирая ее — проявляется наше творческое воображение». (С.52-53.)
Архетипы Анимы и Анимуса влияют на нашу идентичность самым непосредственным образом, не давая ей закостенеть. Они действуют вопреки навязанным стереотипам, бессознательным страхам, общечеловеческим потребностям и нашим собственным неврозам. Анима и Анимус вовлекают нас в близкие сексуальные отношения с другими людьми и погружают в собственную сексуальность, чтобы мы лучше понимали самих себя и продолжали развиваться. Благодаря влиянию контрсексуальных архетипов мы обнаруживаем, что каждый из нас живет как пара, соединенная или разъединенная с внутренним Другим, который соответствует нам и преображает нас так же, как и мы преображаем его. «Высшее признание, — говорит Юнг, — заключается в том, что мужчина — это тоже женщина, а женщина — это тоже мужчина». (С.57.)
Внутренняя встреча с противоположным полом расширяет наш горизонт и позволяет глубже проникнуть в истоки бытия. При этом Анима/Анимус никогда не имеют четко определенного содержания. Ведь мужское и женское начала невозможно разделить на две аккуратные колонки с четкими перечнями конкретных черт. Анима и Анимус предлагают нам оживленный внутренний диалог, дабы подтолкнуть Эго к Самости. Итог диалога будет благоприятнее, «если у нас получится держать в поле зрения большую часть этого обмена мнениями, то есть находиться в огромном силовом поле чувств и мыслей, которое генерирует такая дискуссия, наблюдать, соглашаться, противостоять и спорить, принимая то одну, то другую сторону».
"Столкновение с образами Анимы и Анимуса, обращенными к нам, вызывает в нас желание откликнуться и найти способы выражения любви к Другому, импровизируя на основе базовых элементов тела, в котором мы живем, нашей культуры, эпохи, семейных установок. Как соединить эти части воедино? И тут мы сталкиваемся с парадоксом, потому что определенного сценария, которому нужно следовать, не существует, однако мы почему-то знаем, что для каждого из нас проложен свой индивидуальный путь. Наша личность всегда открыта для неопределенности, но чувства подсказывают нам, что где-то есть одна-единственная судьба, которая принадлежит только нам". (С.65.)
Глава «Анима/Анимус и другие люди» начинается с тезиса о том, что функция данных архетипов — завлечь нас в мир за пределами Эго. Выходя за пределы нашего «я», мы не только попадаем в мир иных людей, но и проникаем в их бессознательную жизнь. Здесь авторы книги выделяют два типа встреч, которые мы совершаем или которых избегаем: непрожитая жизнь родителей, которая проецируется на Аниму и Анимуса детей, и взаимное воспитание наших Анимы и Анимуса в процессе взаимодействия с другими людьми. Непрожитая жизнь родителей оказывает негативное влияние на детей следующими способами:
- Непризнание родителями или их нежелание справляться со своими контрсексуальными влечениями. Это ситуации, когда, например, отец не разобрался в своей сексуальной идентичности, а ребенок подсознательно считывает амбивалентность его поведения и реакций. В таких случаях отцы склонны вступать в слишком тесную близость со своими сыновьями. Неспособность матери справиться со своей контрсексуальностью (внутренним мужчиной) тоже может иметь негативные послествия для сына. Отказываясь проявлять свое волевое начало, мать обрекает сына к преждевременному взрослению и отказу от своей творческой части и непосредственности.
- Проблемой может стать ситуация, когда отец проецирует свою Аниму на дочь. Тогда нереализованная жизнь отца захватывает в маленькой девочке пространство между Эго и архетипом. Вместо того, чтобы смело встретиться с содержанием, которое приходит по мосту из архетипического мира Анимы и к которому должно обращаться Эго, он делает дочь мостом к своей душе, проецируя на нее свою Аниму и отождествляя их друг с другом. Дочь интроецирует (бессознательно принимает) отцовскую Аниму и принимает эту идентификацию за свою собственную. Результатом является своего рода изнасилование, но не физическое, а психическое. И девушка начинает развивать ложную женственность, являющуюся не ее собственной частью, а контрсексуальной стороной ее отца. Истинная женская сущность подменяется нежизнеспособностью мужской Анимы. Порой такая путаница и потеря связи девушки со своими корнями могут довести ее до попыток суицида, поскольку она не понимает, что с ней происходит и кто она на глубинном уровне.
- Опасность для дочери может представлять и мать, которая отказывается признавать бурные эмоции своего Анимуса. Непроявленная, неосознанная и невыраженная ярость и страх матери способны пропитать домашнюю атмосферу и заставить ребенка отыграть и «разрядить» на себе и своих травмах или болезнях висящие в пространстве эмоции.
- Большой проблемой в семьях нередко является зависть одного из родителей к ребенку — к его юности, красоте, живости или таланту. «Зараженный» завистью родителя ребенок сам начинает кому-то в семье завидовать. К сожалению, зависть блокирует доступ к контрсексуальному архетипу. Если родитель завидует ребенку, то это часто проявляется в чередовании «восторженной» и контролирующей любви.
К счастью, повзрослевшие дети способны освободиться от родительских контрсексуальных проекций, но это потребует глубокой и длительной психотерапевтической работы. Функция Анимы и Анимуса — успокоить панику в нашей духовной и сексуальной жизни путем обратного наставления.
"Они говорят нам: примите различия, лежащие в основе человеческой идентичности. Учитесь даже через проекции, интроекции, ложные отношения и зависть, которые представляют собой дисфункцию Анимы/Анимуса. Принимайте пусть даже потенциальную сексуальную целостность как духовное благословение. Узрите, что нас принимает сама Жизнь, когда мы позитивно движемся к открытию нашей контрсексуальности, которое происходит во внутреннем диалоге - то есть когда мы принимаем самих себя". (С.86.)
Авторы книги выделяют три главных способа, которыми мы обучаем друг друга посредством Анимы и Анимуса — это опасность рождения детей, страх старения и одиночество. Хотя рождение ребенка может стать одним из самых сильных жизненных переживаний, это событие выбивает родителей из привычной колеи, из-за чего они легко начинают отождествлять себя лишь с ролями матери и отца, позабыв о том, что являются женщиной и мужчиной. Не секрет, что в первые месяцы (годы) ребенок стремится поглотить все внимание родителей, которые начинают забывать о собственных потребностях, целях и жизни.
С одной стороны, «с рождением ребенка начинается подлинная реальность, полная энергии и возможностей». С другой стороны, вместо того чтобы расширить спектр наших связей, добавив новые переживания к тем, что уже раскрылись в браке, мы можем попросту подменить старые отношения между любящими супругами новыми — детско-родительскими. В результате многие браки дают в этот напряженный и трудный период серьезную трещину. Как пишут Энн и Барри Уланов:
"Любые причины, такие, как отец, недостаточно четко излагающий свои мысли, или мать, чувствующая непомерные, необоснованные требования, могут привести к разрыву отношений или даже к ожесточенной поляризации. Некоторые браки так и не оправляются от горечи, которую испытывает муж, когда жена обвиняет его в ревности к ребенку. <…> Бывает, что брачный союз не выдерживает неспособность мужа отстаивать свои собственные, вполне уместные и обоснованные чувства к жене, которые становятся еще более выраженными в связи с ее новой ролью матери. Он не должен отступать, как это делают многие мужчины, даже если жена пренебрегает им, принимая его настойчивость за детскую ревность. С другой стороны, если он начнет воспринимать жену как мать и станет обращаться к ней только так и больше никак, то тем окажет своему ребенку медвежью услугу. В такой ситуации мужчина будет сомневаться в своих собственных глубоко укоренившихся мужских реакциях и отказываться от прежних живых проявлений страсти, существовавших между ним и матерью ребенка, а ведь именно через них ребенок мог бы прикоснуться к древней тайне отношений между мужчиной и женщиной. Ничто не заменит для ребенка эту тайну, этот вкус к жизни, который приходит от того, что его родители познали сексуальную радость друг с другом". (С.88-89.)
Для матери естественно какое-то время находиться в состоянии отождествления с младенцем. В конце концов, она его выносила, родила и кормит собственным телом. Американские психологи считают, что в это время отец ребенка должен взять на себя важную с точки зрения как сексуальности, так и духовности, задачу вернуть их пару к тому союзу, который существовал до рождения ребенка. Но для этого мужчине потребуется вся его храбрость и сила. Ему важно дать своей жене и ребенку «живительное знание о том, что женственность его супруги превосходит материнство, и она не должна идентифицировать себя только как Мать». (С.92.)
Особенно чувствительными к возрастным изменениям чаще являются женщины, и критический период здесь — менопауза. Авторы подчеркивают, что роль мужчины для женщины здесь столь же важна, как и при рождении ребенка. «Поддержка женского Анимуса оказывается ключевым моментом в сочетании с поддержкой ее партнера». У пары в это время есть выбор пойти дальше путем смерти и негодования, пребывая в уверенности, что впереди лишь немощь и утрата сексуального единства, либо выбрать путь жизни, следовать за телом, «чтобы испытать новое соединение плоти и духа и увеличить свои ресурсы для принятия и этой жизни, и следующей».
Женщина в период менопаузы может привнести в «репетицию смерти» равную и противоположную ей репетицию жизни. Она может научиться смотреть на себя, как художник, видя даму определенного возраста, которая несет отпечаток своей жизни на лице и теле, в выборе одежды, макияже и прическе, через движения, жесты, взгляд и образ жизни. Женщина может спросить себя: как бы я выглядела в глазах таких художников, как Берта Моризо, Эдгар Дега или Эдвард Вюйар? Женщина не сможет достичь единения своей женственности с большой Самостью без теплой и твердой поддержки и дальновидности мужского начала, будто то Анимуса или партнера.
Эдгар Дега, «Шип (Женщина, ухаживающая за своей ногой)», ок. 1883 г.
"Если у нее есть и то, и другое.., то она узнает на своем опыте, что изменения, принесенные менопаузой, меняют наш главный вопрос с темы жизни на тему смерти, а затем ведут к еще более масштабному вопрошению: как нам достичь прочной внутренней целостности? Мы делаем это, мы учимся, пользуясь возможностью, которая менопауза дает женщине, а через нее и мужчине, чтобы соединить маленькую Самость в нас с ее трансцендентным Источником". (С.166.)
Авторы книги подчеркивают, что вынужденное или фактическое одиночество (порой имеющее место даже в браке) не избавляет от важности установления связи со своей контрсексуальной частью.
"Жизнь в одиночестве дает свободу воображения и создания различных по содержательности и продолжительности диалогов Анимы/Анимуса и Эго; и одиночество не уберегает нас от властной силы этого обмена, в котором взаимность определяет свои условия. Мы должны считаться с внутренним партнером, который, несомненно, проявится в нас, подобно тому единственному, кто обращается именно к нам". (С.94.)
В пятой главе «Трансформации сексуальности» содержится немаловажный подраздел, обсуждающий тонкий момент, зачастую пропускаемый в других работах на тему Анимы и Анимуса. Он озаглавлен как «Отличие мужчин от Анимуса и женщин от Анимы». Здесь авторы напоминают, что путь развития Анимы/Анимуса — это взаимодействие с людьми противоположного пола. Когда происходит встреча женщины и мужской Анимы или мужчины и женского Анимуса, происходит взаимное обучение. Но важно осознавать, что внутренняя и внешняя мужественность или женственность не одинаковы. Энн и Барри Уланов подчеркивают: феминность женщины проявляет гораздо более ярко выраженную силу, жизнеспособность и инициирующую составляющую, нежели феминность мужской Анимы, которая в норме является вторичной по отношению к его Эго. Реальная женственность демонстрирует больший диапазон и вариативность, гибкость и ясность, чем функция Анимы, которая служит для мужского Эго проводником к Самости.
Точно так же реальная мужественность заключает в себе всю мужскую идентичность, а Анимус выполняет лишь определенную функцию формирования моста между женским Эго и инаковостью Самости. Анимус бледнее, чем личность мужчины, менее гибок и больше нацелен на решение конкретной задачи, выполнив которую, он перестает существовать как персонифицированная фигура и начинает выполнять функцию моста или порога. Когда мужчина договаривается со своей Анимой, его маскулинная идентичность в результате успешной и тяжелой работы становится более полной и жизненно активной.
Чем в лучшем контакте мужчина со своей Анимой, а женщина — Анимусом, тем более они готовы к любви, ведь «любовь — это постоянное наслоение самых захватывающих и удовлетворяющих фактов, которые только могут собрать люди». (С.96.) Авторы уверены, что интерес к исследованию друг друга и совместные поиски гармонии среди жизненных коллизий — это и есть счастье. В этом взаимодействии никогда нет конечной точки. «Только у ненависти есть шанс обнаружить и сформулировать о своем объекте все, потому что ненависть не только ограничивается тем, что может легко и быстро постигаться чувствами, но и упивается такой ограниченностью».
Когда мужчина проецирует всю мощь своей Анимы на женщину, не желая исследовать ее в себе, то наделяет партнершу колдовскими силами и полностью подпадает под ее чары. Отождествление реальной женщины со своим образом Анимы чревато проблемами. Сумев отделить одно от другого, мужчина получает два дара: первый — это сама женщина, а другой — его Анима. Потакание мужчины своей «ведьмоподобной Аниме» лишает женщину возможности быть рядом с ним такой, какая она есть на самом деле.
Хотя умение снимать проекции очень ценно и жизненно необходимо, стоит признать, что некая форма проекции для развития эмоциональных связей друг с другом нам все же необходима. Проекции подталкивают нас идти на сближение друг с другом, стимулируют желать кого-то и отдавать ему свою энергию. Проекция подталкивает нас к общению в социуме.
"Позднее, после наших проективных начинаний, мы можем разобраться, что кому принадлежит, какие идеи действительно были в Другом, а что было вложено нами; насколько Другой объективно существует в своей субъективности, а в какой степени мы его придумали. Такое упорядочивание чрезвычайно важно в любых близких отношениях, как с реальным человеком, так и с божественным духом". (С.98.)
Супруги Уланов подчеркивают, что мужская Анима и женский Анимус взаимно развивают партнеров: Анима обучает женщину, а женщина — мужскую Аниму. То же происходит и между мужчиной и женским Анимусом. Анима мужчины может подтолкнуть женщину к переживанию собственных инстинктивных возможностей, чтобы разбудить мужское воображение и вместе с ним свои собственные достижения. Анимус женщины способен вдохновить мужчину стать героем, связывая его с собственными инстинктивными способностями, — спасти женщину от опасности, уехать с ней, стать настоящим принцем из сказки, совершить храбрый поступок или благородно принести себя в жертву. «Контрсексуальный архетип открывает мужчине или женщине доступ к той заповедной территории в самих себе, где обитает Самость; он дает им безграничные возможности и спасает от слишком тесных рамок Эго». (с.103.)
Рекомендуемые статьи со схожей тематикой:
Барбара Ханна об Аниме, Анимусе и жизненных сценариях
Анима, Анимус и их связь с душой и духом в психологии Юнга
Мария-Луиза фон Франц о проекциях, личном и коллективном бессознательном
Джеймс Хиллман о роли воображения, целостности, Тени и любви
Анимус и его развитие в сочинениях Барбары Ханна
Источник: Уланов Э., Уланов Б. Трансформация сексуальности: архетипический мир Анимы и Анимуса. — М., 2024. — 384 c.