
Эдвард Ф. Эдингер (1922-1998) — американский аналитический психолог, врач-психиатр, одна из ключевых фигур первого поколения юнгианцев. Хотя Эдингер, в отличие от многих других представителей первого поколения, не обучался у самого Карла Юнга (а проходил анализ и обучение у ученицы Юнга М. Эстер Хардинг), он смог достичь глубокого понимания и развития его идей, став к концу жизни самым влиятельным юнгианским психотерапевтом в США. В данной статье мы рассмотрим ряд выдержек из его фундаментальной работы «Эго и архетип: индивидуация и религиозная функция психики» (1972). Вниманию читателей представлены лишь фрагменты, имеющие отношение к толкованию сновидений. Они не отражают полноты и сложности рассматриваемых в книге Эдингера тем, но могут пригодиться в самостоятельной работе над собой.
«В процессе психоаналитической работы мы нередко обнаруживаем фрагменты темы первоначального грехопадения человека во многих сновидениях. Они обычно появляются в те моменты, когда возникают новые сознательные понимания. В сновидениях часто фигурирует тема встречи со змеей или змеиного укуса. В последнем случае сны, как правило, имеют такой же смысл, как и искушение змеем Адама и Евы в саду Эдемском, а именно: исчезает старое положение дел и рождается новое сознательное понимание. Этот процесс нередко воспринимается как нечто чуждое и опасное, поэтому такие сновидения никогда не бывают приятными. В то же время змеиный укус свидетельствует о начале формирования новой установки и ориентации. Это бывает переходным сновидением, очень важным.
Кроме того, сновидения о совершении преступления могут иметь такое же значение, как и изначальное похищение плода. То, что является преступлением на одной стадии психологического развития, правомерно на другой стадии. Невозможно достичь новой стадии психологического развития, не осмелившись поставить под сомнение законность правил предыдущей стадии, поэтому каждый новый шанс воспринимается как преступление и сопровождается чувством вины, ибо прежние критерии, прежний образ жизни еще не удалось преодолеть. Таким образом, первый шаг сопровождается ощущением себя преступником. Сны, в которых сновидец получает плоды — яблоки, вишни, помидоры, — нередко имеют такой же смысл. Они являются аллюзиями на тему вкушения запретного плода и знаменуют вхождение в новую область сознательного понимания с такими же последствиями, как и при исходном вкушении запретного плода» (с. 43).
"Я нахожусь в обстановке, которая напоминает мне Кьеркегора1. Я вхожу в книжную лавку, чтобы найти определенную книгу. Нахожу и покупаю нужную мне книгу. Она называется "Человек среди терний". Сцена меняется. Сестра приготовила мне огромный черно-шоколадный торт. Он покрыт тонким слоем красной глазури, похожей на красные колготки. Хотя мне всегда запрещали есть шоколад, поскольку он вызывает у меня аллергию, тем не менее я ем торт без неприятных последствий".
<…> Название книги — «Человек среди терний» — напоминало сновидцу Христа и его терновый венец. По поводу шоколадного торта сновидец сказал, что он всегда считал торт отравой, поскольку он вызывает у него тошноту. Красная глазурь, похожая на красные колготки, напомнила ему о «чем-то таком, что мог бы носить дьявол».
При всем том, что в этом сновидении представлены современные и личные образы, оно тесно связано с древним мифом о грехопадении Адама. Исходя из этой архетипической связи, можно предположить, что сон отражает потенциальный переход в личном развитии этого человека. Самое замечательное в этом сне — поедание торта. Торт черный и имеет красное покрытие, которое ассоциируется с дьяволом. Черное как антитеза белого несет в себе значение зла и тьмы. В истории сновидца шоколадный торт воспринимается отравой, что указывает на его сознательный страх перед бессознательным. Поедание этого «ядовитого» торта символически равнозначно змеиному укусу или вкушению запретного плода. В результате наступает осознание противоположностей (познание добра и зла), а это означает, что человек входит в состояние сознательного конфликта. Конфликт возникает при каждом новом расширении сознания. Именно так новая частичка сознания заявляет о своем появлении — через конфликт» (с. 44-45).
«Хотя сновидец и утверждает, что съел торт без болезненных последствий, тем не менее первая сцена сновидения отражает последствия в символической форме. Не имеет значения то, что эта сцена предшествует поеданию торта. Временная последовательность и причинная связь не применяются в сновидениях. При наличии в сновидениях нескольких сцен их обычно понимают как различные способы описания одной основной идеи. Иными словами, поток образов в сновидениях вращается вокруг определенных узловых центров, а не двигается по прямой линии, как это делает рациональное мышление. Таким образом, пребывание сновидца в кьеркегоровской обстановке и покупка книги «Человек среди терний» символически совпадают с поеданием отравленного черного торта. Поедание торта означает вхождение в кьеркегоровское восприятие конфликта и понимание образа «человек среди терний»: либо Христа, которому довелось терпеть невероятное напряжение, вызванное противоположностями его божественной и человеческой природы, либо Адама, который после изгнания из райского сада был обязан возделывать землю, заросшую терновником и чертополохом. <…> После сна сновидец не заметил в себе никаких перемен. Но наше обсуждение вместе с последующими сновидениями проложило путь к дальнейшему расширению его сознания.
Когда этот пациент впервые пришел в терапию, у него были симптомы, но не было конфликта. Постепенно симптомы исчезли, и вместо них появилось осознанное понимание конфликта, находящегося внутри него самого. Он понял, что он не пишет, потому что часть его самого не хочет писать. Он осознал, что его тревога не была бессмысленным симптомом, а являлась сигналом опасности, предупреждавшим его, что длительное пребывание в саду Эдемском может иметь роковые психологические последствия. Как подсказывал сон, пришло время вкусить плод с дерева познания добра и зла и принять неизбежность конфликтов, связанных с признанием себя сознательной личностью. И этот переход не всегда связан с болью и страданиями. В этом отношении миф отличается односторонностью. Слишком долгое пребывание в райском состоянии превращается в тюрьму, и тогда изгнание из рая воспринимается не как нечто нежелательное, а как освобождение» (с. 45-47).
«В психотерапии встречается немало людей, чье развитие приостановилось именно в тот момент, когда необходимо было совершить неизбежное преступление. Некоторые из них говорят: «Я не могу разочаровать моих родителей или семью». Человек, проживающий со своей матерью, говорит: «Я хотел бы жениться, но это убьет мою бедную старенькую маму». Вполне возможно, что так и произойдет, потому что существующая симбиотическая связь нередко обеспечивает психическое питание. Если у партнера отнять пищу, он может погибнуть. В таком случае обязательства по отношению к матери слишком сильны, чтобы использовать какой-либо иной способ жизни. Здесь просто еще не возникло ощущение ответственности по отношению к своему личному развитию» (с. 50).
«Я считаю, что все сны о полетах в какой-то мере соотносятся с мифом об Икаре. В первую очередь это относится к снам о полетах, не обеспеченных механическими средствами поддержки. Оторвавшись от земли, всегда подвергаешься опасности упасть на землю. Неожиданное столкновение с реальностью, символом которой является земля, способно вызвать опасное потрясение. Сновидения и симптоматические образы, связанные с авиакатастрофами, падением с высоты и боязнью высоты, проистекают из основной психической установки, представленной в мифе об Икаре» (с. 52).
«Приведем пример сновидения про Икара. Этот сон приснился молодому человеку, который идентифицировал себя со знаменитым родственником. Он позаимствовал крылья, изготовленные другим человеком, и с их помощью полетел.
"Вместе с другими людьми я стою на краю высокого утеса. Они прыгают с утеса и ныряют в мелководье. Я был уверен, что они погибнут. Еще не проснувшись или сразу по пробуждении я вспомнил картину Брейгеля "Падение Икара".
На картине Брейгеля «Падение Икара»… изображена сельская местность в Италии. Слева крестьяне занимаются пахотой и своими повседневными делами. <…> В нижнем углу видны ноги Икара в тот момент, когда он исчезает в воде. Одна из замечательных особенностей этой картины состоит в том, что никто из изображенных персонажей совершенно не обращает внимания на то, что происходит с Икаром. Они не понимают, что у них на глазах происходит архетипическое событие. сновидец заметил эту особенность картины, что говорит о том, что сам он не осознает значения того, что с ним происходит. Он находился в процессе падения с высот нереальности, но это понимание пришло к нему лишь позже» (с. 52-53).
«И снова миф рассказывает о том, что инфляция неизбежно приводит к падению. Фаэтон служит прообразом современных лихачей. Быть может, этот миф говорит о чем-то и потворствующему отцу, который, вопреки здравому смыслу, слишком рано отдает в руки сына много возможностей, будь то семейный автомобиль или чрезмерные права на самоопределение, прежде чем они станут подкреплены равным чувством ответственности.
Я вспоминаю пациента с «комплексом Фаэтона». Сначала он произвел на меня впечатление бойкого бесцеремонного человека. Правила, которым следовали другие люди, не распространялись на него. У него был слабовольный отец, к которому он не испытывал уважения. Он постоянно высмеивал или унижал тех, кто имел над ним власть. Ему приснилось несколько снов о том, что он находится на высоте. При обсуждении одного из таких снов психотерапевт упомянул миф о Фаэтоне, и впервые за все время психотерапевтических консультаций пациент оказался глубоко потрясен. Он никогда до этого не слышал историю о Фаэтоне, но тотчас узнал в ней свой миф. Он увидел в этом мифе изображение своей жизни и неожиданно понял, что именно эту архетипическую драму проживал.
Однако все мифические образы неоднозначны. Мы не можем заранее быть уверены, как интерпретировать их — положительно или отрицательно. Например, рассмотрим позитивный сон о Фаэтоне, который приснился тому мужчине, у которого во сне был шоколадный торт. Сон о Фаэтоне он увидел накануне очень важного события, в котором впервые смог эффективно противостоять произволу и запугиванию со стороны начальства на работе. Если бы этот сон приснился после указанного события, тогда можно было бы считать, что сон был обусловлен внешними впечатлениями. но поскольку сон предшествовал мужественному отпору начальству, мы вправе утверждать, что сон вызвал внешнее событие или по меньшей мере создал психологическую установку, которая сделала это возможным. Приведем описание сна.
"Я - Фаэтон. И мне только что удалось справиться с колесницей солнца, успешно проехав по небу. Замечательный вид: сверкающее синее небо и белые облака. Я испытываю невероятную радость. У меня все получилось. Первая мысль: "В конечном счете Юнг был прав в отношении архетипов".
Здесь миф о Фаэтоне включен в само сновидение, но он видоизменен в соответствии с задачами сновидения. Фаэтону сновидца удается сделать то, что не удалось сделать мифическому Фаэтону. Очевидно, что сновидец совершил то, что превосходило его силы. Он совершил рискованный поступок. В какой-то мере это предполагает определенную степень инфляции. Однако поскольку этот сон приснился после предыдущего сна с тортом, стало понятно, что он связан с необходимой героической инфляцией, которая вывела бы сновидца на новый уровень внутренней эффективности, что и произошло.
Вне сомнения, очевидно, что вопрос инфляции имеет неоднозначный характер. С одной стороны, инфляция рискованна, с другой — она абсолютно необходима. Преобладание той или иной стороны зависит от конкретного человека и от его конкретной ситуации» (с. 54-56).
«С внутренней точки зрения между убийством и самоубийством существует незначительное различие. Разница заключается лишь в направлении движения деструктивной энергии. В депрессивном состоянии человеку нередко снятся сны, связанные с убийством; сновидец внутренне убивает себя. Такие образы сновидений свидетельствуют о том, что, в сущности, убийство и самоубийство символически являются одним и тем же» (с. 77).
«Это допущение соответствует необходимой гипотезе, согласно которой для реализации активного воображения человек должен проявить самообладание. Если личностные настроения и аффекты, составляющие отправную точку для реализации активного воображения, считаются случайными или имеют исключительно внешние или физиологические причины, тогда нет нет оснований искать их психологическое значение. Узнать о существовании психологического значения можно только опытным путем. Сначала человек должен обладать хотя бы достаточной верой, чтобы захотеть рассматривать предположение о существовании психологического значения как гипотезу, подлежащую проверке» (с. 120).
«Растение символизирует вегетативное состояние жизни, оно аналогично вегетативной нервной системе. На психологическом уровне оно представляет способ проживания жизни, первичное вегетативное состояние, которое способно вмещать деструктивные излишки энергии, скапливающиеся в сознательной личности. Этот процесс воспринимается сознательной психикой как нечто чудесное, выходящее за пределы категорий сознательного понимания.
Иллюстрацией этому может служить сон, который приснился мужчине в возрасте около сорока лет. У него было очень тяжелое детство с родителями-алкоголиками, и поэтому для хоть какого-то функционирования семьи пациент должен был раньше времени взять на себя обязанности и установки взрослых, в связи с чем он превратился в крайне рационального человека, способного ответственно выполнять свои обязанности. Но затем он начал терять ориентиры. Ему не нравилась его работа, но он не знал, что ему нужно. Постепенно все, чем он занимался, утратило смысл. с ним было очень трудно работать в терапии, поскольку он не мог выйти за пределы рационального обсуждения. Затем ему приснился следующий сон.
Он познакомился со странной, необычной женщиной, о которой, как ему казалось, ему доводилось прежде что-то слышать. Она была сторонницей гомеопатической медицины. Немного поговорив с ней, он воскликнул: "Как вы можете верить в такие вещи, как гомеопатия? Лучше всего полагаться на новейшие рекомендации научной медицины. Гомеопатия - это всего лишь пережиток прикладной магии". В ответ женщина загадочно улыбнулась и сказала: "Совершенно верно". Эти слова привели сновидца в изумление, и он проснулся.
В своих ассоциациях по поводу этого сна пациент сообщил, что он ничего не знал о гомеопатии, кроме того, что в ней использовался принцип подобия. <…> Женщина не вызывала у него никаких ассоциаций. Очевидно, она олицетворяла аниму, обладающую тайным знанием бессознательного и выполняющую роль мостика между эго и коллективным бессознательным.
Сновидение указывает на активацию бессознательного и знакомит сновидца с целым спектром новых переживаний, сходных с прикладной магией. <…> В этом заключена суть метода ассоциативного мышления, при котором деятельность бессознательного опирается на символические аналогии. Наш метод интерпретации сновидений основан на принципе амплификации2 с помощью аналогий. Было бы неправильным применять такой примитивный подход к внешней реальности, поскольку он привел бы нас к использованию магических приемов и различных предрассудков. Но это именно тот подход, который позволяет работать с бессознательным и устанавливать связь с архетипической психикой» (с. 147-148).
«Современный человек испытывает огромную потребность в восстановлении значимой связи с примитивным уровнем психики. Это вовсе не предполагает навязчивого выражения бессознательных примитивных аффектов, что является симптомом диссоциации. Напротив, здесь речь идет о примитивном способе восприятия, при котором жизнь рассматривается как органичное целое. В сновидениях образ животного, первобытного человека или ребенка обычно отражает на символическом уровне источник помощи и исцеления. В сказках именно животное нередко показывает герою выход из трудного положения. Образы первобытного человека и ребенка выполняют целительную функцию, поскольку они символизируют наше неотъемлемое право на целостность, изначальное состояние… Мы должны научиться использовать примитивные способы переживания психологически, по отношению к внутреннему миру, а не физически, по отношению к миру внешнему. Занимать позицию примитивной личности по отношению к внешнему миру — значит быть суеверным. Но занимать позицию примитивной личности к внутреннему миру психики — значит быть мудрым.
Юнг достиг установки такой утонченной примитивности и простоты, что его мудрость производила неизгладимое впечатление на всех, кто был с ним знаком. <…> Чем больше человек стремится устанавливать сознательную связь с глубинами психики, тем больше он приближается к психологической установке, сформулированной Юнгом, а именно: все превратности внешней и внутренней жизни имеют смысл и являются выражениями сверхличных структур и сил. Случайность, как категория опыта, является симптомом отчужденной жизни. Как для ребенка и примитивного человека случайности не существует, так не существует ее и для того, кто установил связь с Самостью. Быть может, в этом и заключается смысл слов Христа: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (с. 148-150).
Рекомендуемые статьи со схожей тематикой:
Карл Густав Юнг о работе со сновидениями
Научные книги о сновидениях и их толковании, изданные на русском языке
Мария-Луиза фон Франц о комплексах, Эго и множественных частях человеческой психики
Работа со сновидениями – основной способ диалога со своим бессознательным
Сны о животных: архетипический символизм льва
1 Сёрен Обье Кьеркегор (1813-1855) — датский философ, лютеранский теолог, поэт и религиозный писатель, которого многие считают первым философом-экзистенциалистом. К середине XX века его мысли оказали существенное влияние на философию, теологию и западную культуру. Некоторые из ключевых идей Кьеркегора включают концепцию «субъективных и объективных истин», рыцаря веры, дихотомии воспоминания и повторения, тревоги, бесконечного качественного различия, веры как страсти и трёх этапов жизненного пути.
2 Амплификация — техника работы с психологически значимым материалом методом расширения поля его пониманий и значений. Может использоваться для работы со снами, образами, симптомами и любыми другими явлениями. Разработана К. Г. Юнгом. По сути, процесс амплификации — это осмысление психической жизни с помощью коллективного опыта знаний: мифов, легенд, сказок.
Источник: Эдингер Э. Эго и архетип. Сознание и бессознательное в мифе, религии и культуре. — М., 2024. — 448 с.